Последняя битва

Они поднялись из травы, вышли, нарочно, на самый свет. Раничев ощутил на своих плечах сильные девичьи руки. Сам обнял Ульяну за талию, поцеловал… Хотел просто так, для вида – не получилось! Губы девушки оказались такими сладкими, зовущими, трепетными, что Иван почувствовал, что теряет голову. А Ульяна, не отрываясь, целовала боярина в щеки, в лоб, в шею. Вот на миг отпрянула, через голову сбросив рубашку… а за ней и узкие полотняные штаны. Девичья фигура, тоненькая и стройная, словно светилась в нежном свете луны.

– Угомонись, дева… – простонал Раничев, чувствуя, как ловкие девичьи пальцы расстегивают пуговицы кафтана.

Не выдержав, провел рукой по нежной шелковой коже – кто бы ожидал? – нежно погладил грудь, небольшую, с быстро твердеющим соском. Неужели…

– Возьми меня, – хрипло прошептала Ульяна. – Пусть смотрит…

Иван уже словно бы улетал куда-то, а в нежных, вытянутых к вискам глазах девушки отражались желтые россыпи звезд. Оба медленно опустились…

Глава 8

Май – июнь 1410 г. Земли Тевтонского Ордена. Миннезингеры

Стояла поздно ночью я у бойницы

И слышала, как дивно пел песню рыцарь…

Кюренбергер

…в траву. Что уж там разглядел соглядатай – Бог весть. Вычислить бы – кто?

Тяжко на душе было у Ивана, тяжко и муторно. Нет хуже – осознавать наверняка, что кто-то из своих – предатель. Может быть, писец Глеб – сутулый, худой, молчаливый. Он ведь, кажется, собирался в послушники? Вот на этой почве и мог стакнуться с игуменом Феофаном, мог. Или – Осип Рваное Ухо? Шпион Феоктиста, специально напросившийся с Раничевым. Или – Савва, хитрый приказчик? А может быть, и сама Ульяна? Выследила, догнала… А письмо якобы похитила затем, чтобы войти в доверие. И еще кое-что для того сделала. Раничев усмехнулся – что и говорить, вошла. Оглянулся – девушка шла позади всех, худая, как мальчик, и все же красивая – черные, немного волнистые волосы ее покрывала голубая шапочка с фазаньим пером, стройные ноги туго обтягивали темно-фиолетовые штаны-чулки – шоссы – сверху был одет кабан – широкая длинная куртка складками, хорошо скрывающая не столько грудь – она у Ульяны была очень небольшой, – сколько талию и бедра. В этом наряде вряд ли кто б отличил девушку от красивого мальчишки-пажа. В общем-то после Гродно принарядились все. Глеб и Савва – в разрезные курточки-вамсы, украшенные большим количеством сборок, Осип – в синем коротком жакетике с бахромой и в темно-красном берете. Приятно стало на ребят посмотреть – чистые немцы! Ну а уж Иван-то Петрович – благородный кастильский рыцарь дон Хуан Рамерес да Силва, знаменитый менестрель из древнего но, увы, обедневшего рода – и вообще выглядел сущим щеголем в длинной, до колен, котте, темно-красной, с ярко-желтыми накладными рукавами-буфами, в шитом золотом алом берете с перьями, при мече, в разноцветных – желто-алых – штанинах. А уж про башмаки с длинными носами – и говорить нечего. Сразу можно было сказать по одежке, что не простой человек. Как и положено благородному мужу, Иван ехал на вороном коне – пришлось купить в Гродно. Хоть и стоил ого-го сколько! Да и одежка влетела, как говорится, в копеечку – что ж, к расходам Раничев был морально готов. На пальцах его поблескивали золотые кольца – в том числе и перстни с изумрудами – подумав, Иван решил взять с собой все три. Поначалу прятал их в мешочке, а теперь вот надел – негоже благородному рыцарю без колец.

Иван неспешно ехал впереди, а свита его – миннезингеры – шагала пешком, рядом.

– В английских, французских, немецких и прочих землях, – сидя в седле вполоборота, поучал Раничев, – менестрели, они же труверы, они же миннезингеры и еще не знаю кто – люди, в отличие от наших скоморохов, сословия знатного. И что с того, что странствуют? Зато сами сочиняют песни – баллады – сами исполняют и, поскольку благородных кровей, являются желанными гостями в любом замке, хоть бы и в королевском. Сами посудите, что обычный рыцарь в жизни своей видит, особенно если большой войны нет, а есть только обычные междоусобные стычки? Ну сделает вылазку со своим сеньором, ну раза два в год в ристалище поучаствует – в турнире – ну тяжбы крестьян своих разберет – а остальное время – особенно зимой да осенью – сидит в своем замке сиднем, как чистый бирюк, информации об окружающем мире – ноль, развлечений тоже почти никаких – тут с тоски взвоешь!

– Чудно, – покачал головой Осип. – Чтоб бояре-рыцари в скоморохах хаживали?! Ну одно слово – немцы!

– И вы ведите себя, как подобает, – не уставал поучать Иван. – Держитесь скромно, но с достоинством да не забывайте улыбаться – людям это нравится. Что будут говорить – перетолмачьте.

– На русский перетолмачивать? – вполне резонно поинтересовался Савва. – А ну как кто из немцев русскую речь ведает? Скажет – ничего себе – кастильский рыцарь!