Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой

Но у командования Обер-Ост войск было много, и оно выполнило директиву лишь наполовину. Начало готовить наступление Гальвица, а вдобавок и удар из Прибалтики. А Макензен получил приказ разворачиваться на север. 26 июня его соединения двинулись вдоль Буга и навалились на 3-ю русскую армию, измочаленную в боях. Рассчитывали с ходу раздавить ее. Но генерал Леш умело организовал оборону, у Томашова завязались упорные бои. И входила армия уже не в Юго-Западный фронт Иванова, а в Северо-Западный. Алексеев быстро направил резервы, снял несколько дивизий с других участков и собрал из них группу генерала Олохова. Она внезапно нанесла контрудар по правому флангу наступающих немцев, и в четырехдневном сражении их отбросили (группа Олохова была преобразована в 13-ю армию).

Тогда Макензен перебросил силы на другое крыло армии Леша, подальше от группы Олохова. 1 июля немцы атаковали у Красника, на стыке 3-й и 4-й русских армий. Нашим войскам пришлось очень тяжело. Орудия вообще молчали, не было снарядов. Германские батареи обнаглели, выезжали на открытые позиции и долбили оборону с 1–2 км. Леш нашел выход, приказал создавать в полках группы пулеметов, они выдвигались впереди окопов и расстреливали вражеских артиллеристов. Немецкие части уже изнемогали в непрерывных боях, полегло немало их солдат, атаки слабели. А на Юго-Западном фронте 11-я армия Щербачева нанесла контрудар у г. Журавно на Днестре. Этого никто не ожидал. Южная армия Линзингена разогналась, преследуя русских, и еще не успела закрепиться на позициях. Корпуса Щербачева вдруг ринулись на нее, смяли, погнали назад, взяли 20 тыс. пленных. Австро-германское командование сразу обеспокоилось и остановило наступательные операции, начало стягивать дополнительные контингенты.

Русская Ставка и штаб Северо-Западного фронта обратили внимание на поворот группировки Макензена. Узнали, что неприятель наращивает силы и на северном фасе Польского выступа. Расценили правильно — намечаются клещи. Хорошо понимали, что без боеприпасов отбиться не получится. 5 июля Алексеев получил разрешение оставить Польшу. Но только неискушенному в военном деле человеку кажется, что отступить легко. Специалисты считают отход самым трудным видом боевых действий. Надо обмануть противника, оторваться от него. Отход тяжело действует на психику солдат, они теряют уверенность в себе, паникуют. Просто взять, да и приказать армиям отступать было равносильно самоубийству. Они бросили бы укрепленные позиции, а две неприятельских группировки, уже готовящихся к удару, сразу кинулись бы вдогон, легко прорвали порядки откатывающихся войск, и как раз тут-то исполнились бы планы окружения. Алексеев решил отводить армии поэтапно, всячески задерживая врага, сбивая его первоначальный порыв. При этом эвакуировать тылы, склады, ценное имущество.

Между тем, Гинденбург и Людендорф довели численность армии Гальвица до 10,5 полнокровных дивизий, 180 тыс. штыков и сабель и 1264 орудия. Для организации артподготовки прибыл лучший кайзеровский артиллерист генерал Брухмюллер. 13 июля в районе Прасныша на русскую оборону обрушился ураган огня и металла. На пути у немцев стояла 1-я армия, 7 дивизий неполного состава, 317 орудий, и по 40 снарядов на каждое. Но наши солдаты и офицеры упорно держались. Артиллерия сравняла с землей окопы — они укрывались и отстреливались в воронках. Переходили в контратаки, каждое селение, хутор, превращались в опорные пункты. Враги устилали трупами подступы к ним. За 6 дней сражения армии Гальвица удалось пробиться лишь на 7–8 км.

А 8-я германская армия опять попыталась взять Осовец. По крепости было выпущено 200 тыс. снарядов. Немцы применили и газы, но ими можно было воздействовать только на передовые позиции, а потом хлор сползал в низины, в долину р. Бобр. Защитников фортов силились достать с дальних дистанций химическими снарядами. Но они приспособились. В бронеколпаках орудий и под сводами казематов оставались пузыри воздуха, в них и спасались. Пережидали, пока отрава стечет вниз с холмов, на которых стояли форты. Местность вокруг напоминала кошмарный сон, деревья стояли расщепленные и обугленные, в лесах и болотах погибло все живое: звери, птицы, лягушки. А крепость отвечала врагу меткими залпами батарей, уничтожала пехоту, врывавшуюся в протравленные траншеи.

На южном фасе дуги неприятель наращивал группировку Макензена. В 11-ю германо-австрийскую армию потоком шли подкрепления, и из нее выделили еще одну, Бугскую армию. А кроме 4-й австрийской армии, в подчинение Макензену перебрасывали из Польши 1-ю австрийскую. 15 июля этот кулак из 4 армий перешел в наступление. Нацеливался прорвать стык между Северо-Западным и Юго-Западным фронтами. Но и здесь врага затормозили. Две слабые русские армии, 3-я и 13-я, отчаянно сопротивлялись. Каждый шаг давался немцам и австрийцам с огромным трудом и жертвами. Гросс-адмирал Тирпиц писал в дневнике: «Гвардейская пехота опять понесла тяжелые потери… Мы здорово увязли на Востоке».