Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой

Алексеев прекрасно представлял, какой вой вызовет его решение у тыловых «болельщиков» и 30 августа, одновременно с директивой об отходе, подал рапорт об отставке. Великий князь Николай Николаевич ее не принял. Уж он-то знал, что Михаил Васильевич совершил невероятное. В жутких условиях, без снарядов и резервов, спас фронт, спас Россию. Армии понесли большие потери, но разгромом и не пахло. Они отошли организованно, враг не сумел окружить и уничтожить ни одного корпуса! Части останавливались на намеченных позициях, снова чувствовали плечи соседей. Налаживалась управление, связь, питание. Солдаты обживали новые окопы, получали хоть какой-то отдых, приободрялись. Уныние рассеивалось, возвращалась уверенность в своих силах. Они снова были готовы сражаться. А германские соединения, пройдя всю Польшу, вымотались не меньше русских. Численность их заметно поубавилась. Они оторвались от тыловых баз, снаряды требовалось везти издалека, и им уже трудно было поддерживать свое главное преимущество, в артиллерии.

На рубежах белорусских речек врага наконец-то остановили. И сами русские вовсе не считали себя побежденными. Британский представитель в России генерал Нокс решил узнать их настроения, спросил первого встречного солдата, что он думает по поводу такого поражения? Тот отшутился: «А чего? Если надо, будем отступать до Урала. Но и от преследующих армий тогда останется один немец и один австриец. Австрийца, как водится, возьмем в плен, а немца убьем». С чувством юмора у Нокса было туговато, он в ужасе доложил в Лондон, что союзники готовы отступать до Урала. Немцы оценивали наших предков более объективно, на своей шкуре испробовали. Мемуары их военачальников пестрят выражениями «упорство», «воля», «отчаянная решимость» «все более сильное сопротивление» русских. Фалькенгайн округло подводил итог: «Операции не достигли вполне своей цели». Гинденбург сформулировал точнее: «Русские вырвались из клещей и добились фронтального отхода в желательном для них направлении».

41. Балтика и Волынь

После того, как немцы захватили Либаву, их флот получил базу на русском берегу, стал действовать гораздо активнее. В море гремели бои. Германская подводная лодка U-26, уже имеющая на счету крейсер «Паллада», потопила минный заградитель «Енисей». А начальник связи Балтфлота контр-адмирал Непенин увлеченно экспериментировал с техническими новинками и впервые применил радионаведение. Запеленговал отряд вражеских кораблей и навел на него наши крейсера. 2 июля они перехватили врага у о. Готланд, вывели из строя минный заградитель и повредили 2 германских крейсера, они сбежали с поля боя.

В августе Гинденбург и Людендорф планировали наступление не только в Литве, но и на Ригу. Взять ее рассчитывали примерно так же, как Либаву. Немецкий флот накроет берег огнем, высадит десанты. Легкие корабли войдут в устье Двины (Даугавы), к самому городу. А с суши можно направить небольшую подвижную группировку, не отвлекать войска с главных направлений. При такой атаке с моря Рига никуда не денется, ее возьмут одним броском. Огромная эскадра двинулась к цели. Но достичь ее оказалось не так-то просто. На входе в Рижский залив она наткнулась на минные заграждения, понаставленные Колчаком. Начали тралить проходы, а наши моряки всячески мешали. Обстреливали тральщики, бомбили с гидропланов, атаковали подводными лодками. Не уставали добавлять новые мины под носом у врага, на только что очищенных местах.

Погибали германские миноносцы, тральщики, тонули транспорты. Несколько крейсеров подорвались, их отбуксировали на базу. Когда немцы проходили по протраленным фарватерам, их встречали корабли Балтфлота. 16 августа старенький броненосец «Слава» дерзко вступил в бой с двумя линкорами. Орудий у них было в 5 раз больше. Но они решили вообще не рисковать. Дальность огня у них была тоже больше, попытались расстрелять русский корабль, а самим оставаться вне досягаемости его пушек. Тогда команда «Славы» затопила отсеки одного борта. Броненосец накренился, угол подъема орудий увеличился. Линкоры получили несколько попаданий и предпочли убраться. 17 августа эсминец «Новик» схлестнулся с новейшими германскими эсминцами V-99 и V-100. Одного загнал на минное поле, он подорвался и затонул. Другой скрылся, исковерканный снарядами.