Последняя битва Пономаря

– Хотят массой взять. Хотя и знают, что это почти бессмысленно. – Оценил ситуацию Константин.

– Не возьмут. – Убежденно проговорил Даун. – Не доедут! Смотрите туда…

Наркобоевик указал на один из участков стены детского сада. Внезапно из-за него, словно катапультой выброшенный, взмыл боец в полном камуфляжном обмундировании. Мужик размахивал руками, пытаясь сорвать с себя что-то невидимое.

– Что он делает? – Удивилась Лада.

– Хотите посмотреть? – С готовностью откликнулся Даун. – Но должен предупредить – зрелище будет не из аппетитных.

Через мгновение все собравшиеся на крыше увидели, что на солдата напали несколько ядовито-синих осьминогов.

– Только постарайтесь сделать так, чтобы он, да и другие, случайно не поранились. – Попросил Пономарь.

– Без проблем! – Весело откликнулся рыбаковец. – Они и думать не думают о холодном оружии. А вот от порезов о битые бутылки и прочую дрянь, что валяется на земле – от этого я застраховать не могу.

Боец, забыв об оружии, катался по земле, стараясь раздавить гнусных тварей, невесть как появившихся в центре города. Но твари давиться не желали. И на смену одной оторванной, из земли вылезали десятки новых. Вскоре, не прошло и десяти минут, как все, вычисленные Котом и Витей, разведчики оказались намертво связаны осьминогами и выстроены в шеренгу по двое. Минута – и они скрылись из виду, дружно маршируя в сторону Кольцевой дороги.

– А вертушки? – Тревожно спросил Дарофеев-младший. – Осматривая серый галлюциноторный горизонт в поисках винтокрылых машин.

– Они уходят. Пилоты не самоубийцы – в такую ветрилу летать. – Доложил Кот.

– А сейчас займемся десантом… – Сообщил Даун.

– Витя… – Позвал Дарофеев. Паренек уловил намек и в сознаниях каждого из присутствующих, словно на маленьком экранчике, возникла картина которую воспринимал один из таманцев. Сначала ничего интересного не было. Веселые лица других солдат, кто-то видимо, только что удачно пошутил, брезент, которым был укрыт кузов машины.

Внезапно – треск! Резкое торможение! Все и вся летят кувырком. Солдаты кубарем покидают кузов…

Перед ними, прямо посреди проезжей части – невообразимая пропасть шириной метров сто, не меньше. На дне ее кипит магма, обдавая бойцов нестерпимым жаром. Лава стремительно поднимается, она уже плещется на асфальте, беря солдат и их транспорт в полукольцо, из которого есть только один выход – назад!

Паника. Все бегут, но магма ведет себя словно живая, она продвигается с немыслимой быстротой. Кто-то из бойцов, вознамерившийся перепрыгнуть показавшийся ему узким язык лавы, уже дико кричит, с ног до головы объятый стекающим с него пламенем.

Грузовики, лавируя между лентами жидкого огня, споро разворачиваются, брезент на одном из них, несмотря на ливень, уже во всю полыхает. Солдаты стаскивают горящую ткань, сами забираются в кузов и машина, взревев, срывается с места и, трясясь по ухабам, петляя между редких легковушек, мчится прочь.

– Вот и все! – Даун торжествующе улыбнулся. Витя, закончив телепатическую трансляцию, не удержался, и несколько раз хлопнул в ладоши. Его поддержали и все остальные и через минуту наркобоевик, словно звезда сцены, уже раскланивался перед аплодирующей группкой, стоящей на крыше.

– Невероятно! – Воскликнул Пономарь. – А скажите-ка мне, как вам удается сохранять такую великолепную концентрацию?

– Все очень просто… – Начал объяснять рыбаковец.

Дождь постепенно начал стихать, целитель оказался полностью поглощен беседой с Дауном, которая закончилась лишь когда Белый Эгрегор, в лице Андрея Андреевича, стал возвращать пары «неподдающихся» обратно в квартиру на Башиловке.

3.

Михаила Львовича пронесли аж три круга вокруг здания монастыря. Людское ликование понемногу стихало и, хотя руки, поддерживавшие Грибоконя в воздухе, постоянно менялись, под конец движение замедлилось и лишь самые стойкие донесли недавнего зека до роскошной иномарки. А внутри…

Внутри его ждал Пашка-Кулак, он же Павел Самсонович Ладушкин, представитель Космэтики в четвертом отряде.

Со всеми возможными почестями Основателя сгрузили в шестисотого «мерина». Машина бесшумно тронулась и, пробравшись сквозь восторженную толпу, покатила в сторону недалекого Хумска.

– Что это такое? – Возмущенно выпалил Михаил Львович.

– Как что? – Пожал плечами Ладушкин. – Встреча великого человека, который обещал принести счастье в каждый дом.

– Паша, ты же знаешь, я не политик и не кинодива, чтобы меня так…

– Шаман! – Оборвал Грибоконя Павел Самсонович. – Слушай внимательно. Пока ты там прохлаждался, – Кулак кивком указал на удаляющиеся стены зоны-монастыря, – на воле очень многое изменилось.

– Ты думаешь, я телек не смотрел?

– Не думаю. – Ухмыльнулся Ладушкин. – Но ведь там да-алеко не все.

– Ну…

– Там, например, пока никого не интересует численность малюсенькой секты Космической Этики. А ведь это интересует нас!..

– И какова же численность? – С видимым безразличием поинтересовался Грибоконь.

– Триста… – Сказал Кулак.

– Всего-то…

– Тысяч! Человек! – Торжествующе воскликнул Павел Самсонович.

– Триста тысяч? – Недоверчиво повторил Шаман.