Читаем Последняя битва (СИ) полностью

Последняя битва (СИ)

Ярко-голубые, прямо как у Хека, точно знак Аллаха изучить ее, вглядеться, познать ее замысел. Ее мотив. В ее глазах я тоже вижу боль. Меньше ли она моей? Больше? Одинакова? Я готов отдать жизнь ради имени Хека. Одного человека, что стал для меня целым миром. На что же готова она, та, у которой отняли почти двести пятьдесят человек?

Тридцать минут убежденность Триггера в собственном превосходстве росла, подпитываемая молчанием с той стороны.

Я же понимаю, что это лишь затишье перед бурей.

Я поворачиваюсь к Генералу Аль-Махди и говорю все также со сжатыми челюстями, со сжатыми кулаками и с опущенными веками, прячущими слезы:

— Генерал Аль-Махди, я думаю, они будут атаковать. Предлагаю отдать приказ на подготовку отрядов к отражению атаки.

Чужестранные полковники смотрят на меня озадаченно, немного смущенно, а еще надменно и с ухмылкой. Я для них молодой сопляк, который в два раза их моложе и который не видел и половины того, что пережили они. Да, это так. За эти две недели их пребывания здесь они не упускали ни единого момента, чтобы напомнить мне об этом. Я же молча сносил оскорбления моей чести. Но теперь, когда на карту поставлено слишком много, я готов сойтись с ними в драке, защищая свои убеждения.

Генерал Аль-Махди, мой второй отец в этом мире, долго изучающе смотрит на меня, я не вижу этого, но чувствую его тяжелый взгляд.

— Аль-Махди, нам не нужны паникеры среди руководства, — выплевывает Полковник Триггер и продолжает смотреть на центральные мониторы, выслеживая признаки решимости врага.

Они больше не обращают на меня внимания. Они снова смеются надо мной.

Я внутренне молю Генерала Аль-Махди вернуться на нашу сторону, сторону Нойштадта, и не идти на поводу чужаков, потерявших свой дом по причинам, которые нам до сих пор неведомы.

Аллах милосерден, Аллах протягивает руку просящему.

Генерал Аль-Махди подходит ко мне, чтобы взглянуть в глаза.

Он видит мои слезы.

И ничего не говорит.

Но он все понял. Он понял, что слезы мои не свидетельство страха. Они — свидетельство того, что я потерял что-то очень дорогое этим днем. Не знаю, понял ли он всей глубины потери, узрел ли последствия изоляции солдат от мирян, испытал ли отвращение лишь от мыслей о притче Лута[1]. Мне было все равно. Я познал любовь на краткий миг своей жизни, а потом Аллах отобрал ее у меня для какой-то цели, которую я еще не постиг. Я не гневаюсь, и та чужачка, что ходит среди шайтанов, как своя, не вызывает во мне желание мстить. Я хочу лишь защитить невинных людей от несправедливой незаслуженной смерти.

— Почему ты считаешь, что они нападут? — наконец спрашивает Генерал Аль-Махди.

Я отвечаю, сглотнув:

— Интуиция, Генерал Аль-Махди.

Полковник Триггер усмехается.

Но Генерал Аль-Махди продолжает исследовать мое лицо, мою осанку, мою позу, словно оценивая.

— Думаешь, они прорвутся? — спрашивает он.

Я снова смотрю на экран монитора, откуда на меня в ответ смотрит та, которая верит, что ей больше нечего терять. Я знаю этот взгляд. Любой опытный солдат узнает его.

— Да, — коротко отвечаю я.

Генерал Аль-Махди нахмурился, закивал собственным мыслям в ответ и произнес:

— Объявить военное положение на базе. Боевым отрядам приготовиться к отражению массированной вражеской атаки. Жителей подготовить к началу экстренной эвакуации.

Он отдавал приказы четко, все, как по инструкции. Диспетчера тут же реагировали на его приказы и вот уже в коридорах базы зазвучала сирена.

— Какого черта, Аль-Махди? — выругался Триггер.

— Интуиции Амира для меня достаточно, — голос Аль-Махди спокоен.

Мне кажется, он испытывает удовольствие от того, что дразнит Триггера своей властью в этих краях.

— Моего опыта недостаточно? — ревел Триггер. — Я говорю, наша база выстоит!

Глаза Аль-Махди сверкнули яростью и он прошипел:

— Не твоя база, а моя! Твою ты потерял. По ошибке, из-за предательства или мести — мне неведомо. Но месть не рождается на пустом месте. Предательство всегда имеет причину. А ошибка опасна, если ее не исправлять.

Лицо Полковника Триггера искривилось в злобе. Но Генерал Аль-Махди уже не обращал на него внимание. Он подошел ко мне и сказал:

— Аллах ведет нас. И твоя интуиция — его нашептывания. Я верю.

А потом положил мне руку на плечо и дал мне цель, которая затмила боль и скорбь:

— Иди. Защищай людей.

— А вы?

— Я останусь здесь до тех пор, пока не начнется атака. Нужно понять их стратегию. Держи со мной связь.

Я развернулся и побежал прочь из центра управления. В ангаре северных ворот уже идет подготовка тяжелой боевой техники, и я намеревался быть в центре сражения, потому что интуиция мне нашептывала, что сегодня мое место там.

[1] Лут (араб. ) — исламский пророк. Аллах послал его к садумитам, которые вели распутный образ жизни, занимались гомосексуализмом, чтобы образумить их и воспитать. Аналог притчи о Содоме и Гоморре.