Последняя черта

Мужик затрясся, развернулся и направился прочь все таким же судорожным шагом. Нет-нет, к Дьяволу эти деньги! Как бы много их не было, у него и так уже достаточно на счёту. Да и эти орущие идиоты за окном — они ведь не прекращали, только изредка сменялись лозунги. Всё это давило на судью. Да и невесть что с ним сделает Рогозин, если посадит близкого друга его сына. Прокурор ведь мог и не знать о связи Алексей и этой трижды проклятой Кузнецовы. Мало ли, может чувства у Семёна ещё остались?

Беспокойным чёрным пятном судья вернулся в зал. Проход был забит камерами, микрофонами, даже свет кто-то притащил — самих людей судья как будто и не видел. Вспомнил молодого человека из коридора. Вздрогнул, взял себя в руки.

— Суд вынес решение! — фраза была призвана угомонить что-то спрашивающих, требующих, голосящих... — Судебное заседание переноситься, в связи с новыми обстоятельствами в деле! Кузнецова Алиса Васильевна отпущена под подписку о невыезде до конца рассмотрения процесса.

Зал зашумел, но всё это слилось — судья понимал, что у него неимоверно кружится голова и единственное его желание —  сбежать от всей этой кутерьмы подальше. Что он и сделал, собственно — шмыгнул обратно в тайный проход, захлопнул двери и осел в проходной комнатушке на диван, схватившись за голову.

Рыжий парень из головы не шёл и судья никак не мог понять чего больше он боится —  Рогозина, тех, кто дал ему внушительную взятку или все таки этого молодого человека в пальто?

Доктор остался доволен. Не нужно было быть гуру в психологии, чтобы понять — мужчина был на грани и до срыва не хватало ма-а-аленького толчка. И Доктор ему этот толчок предоставил.

Ворон не знал, куда ему спрятаться от людей вокруг, как скрыться от вызванного самим собой урагана. Выкрики мешались, сливались в один сплошной гул, а он этого никогда не выносил, никогда не желал.

— На чём основана ваша радикальная позиция?

— Вы выступаете против полиции или государственного строя?

— А вас не волнует разгул преступности?

Журналисты пытались добраться до него и Лёхи, пока они пробирались сквозь толпу к клетке с Алисой. Теперь уже Ворон коротко, но сильно сжал её в объятиях, до фантомной и физической боли уже где-то внутри своего тела. «Половину проблемы решили... временно,» — успокаивал он сам себя. Желание вырваться из этого душного, теперь тесного здания глушила необходимость Алисы поставить подписи на документах. А потом... потом...

«А если я ошибся, и её решат убить? — Льдом сковало сердце, пришло платой за восторг. — Если я не смог спасти Ташу?»

— Я найду Дока, — Лёха хлопнул Ворона по плечу, усмехнулся и, не желая чужих камер, пробился к выходу.

Долго искать Доктора не пришлось — он сидел в соседнем коридоре, прислонившись лбом к рукоять трости и нахмурившись.

—  Он умрёт, — едва Алексей подошёл к нему, парень отмер. — Через недели две.

—  Обязательно умрёт, а теперь пошли.

Не стал спорить — поднялся, тяжело припадая на ногу и поковылял за Алексеем. Камеры нервировали. Во всей этой кутерьме мешалась полицейская форма, обычная одежда и парочку искали по красным волосам. Нашли пробились и теперь принялись выбираться уже вчетвером.

Алиса шла точно не живая, не отпускала руки Ворона не на секунду. Ей уже было больно сжимать пальцы, а она не могла себя заставить прекратить напоминать себе этим, что всё закончилось. По крайней мере можно больше не сдерживаться за отстранённостью, что бы сильно не радовать мусоров.

А ведь она уже смирилась с тем, что станет трупом. А теперь словно получила второй шанс.

— Они не могут не отпустить её, слышишь? — говорила Алиса пернатому, пока ставила подпись, получила следящий браслет на руку, а потом пулей вылетела из Следственного комитета, — Не могут!

Глоток свежего воздуха был спасительным якорем, в той же степени, что и рука Ворона, и стук трости о пол, и шаги Лёхи за спиной. На улице собралась куча народу, встретившая выскочивших друзей свистом, победными возгласами, и она на мгновение пораженно застыла, испугалась незнамо чего.

Когда Алиса утверждала, что они «не могут», Ворон находил в себе силы только робко улыбаться и радоваться её уверенности. Её уверенность не зависела от его присутствия, просто была единственным тёплым лучом неоправданной надежды. А ещё были её пальцы, сжимающие его руку, и свист людей, радующихся... за них.

— Каста! — по ступенькам взбежала Марципан, тут же вешаясь на шею и Алиса не придумала ничего лучше, чем обнять её в ответ, но коротко. Она полностью разделяла желание остальных скрыться с чужих глаз долой и, наконец, расплакаться в каком-нибудь не-одиночестве. Актёр тоже оказался рядом, Меланхолия подоспела чуть позже.

— Актёр, — тихо попросил Ворон, пока Алиса обнималась с Марц. — Скажи людям, что мы выиграли только одну маленькую битву. А впереди... — он запнулся, сглотнул, вздохнул нервно, сам пробуя на вкус слово, подсказанное Лёхой. — Революция.

Глава 14