Последняя черта

— Я потом помою у тебя пол, — совершенно серьёзно проговорил он. Кажется, с того обещания после смерти Дикого, он так и не смог больше ни разу нормально пошутить. Как отрезало. — Можешь больше не пытаться мне доказывать, что любить тебя — херовая идея. Не поверю, поняла?

Алиса кивнула, всхлипнула, растерла по щекам слезы и встряхнула себя.

— Я давно поняла, что это бесполезно. Поехали к ребятам или хочешь остаться?

Ей сейчас было все равно. От побега больше ничего не осталось, только желание. Да и то слабо затухало под тяжёлым взглядом. Алиса только сейчас, после этого самого хруста, осознавала, что не было такого исхода, который она себе придумала.

Просто бывших — не бывает. А еще наркоманы всегда все знают сами.

— Если можешь, то поехали, — Ворон волновался и за остальных тоже, но только если с Алисой всё точно было в порядке. — Эти пидарасы Толика заказали, — поделился мрачно. — Я разобрался, но это можно использовать для убеждения людей в том, что никаких методов пидарасы не гнушаются. Я хочу организовать большой митинг на дворцовой площади... в память об Актёре. И прочих убитых. Ты за? — её одобрение сейчас было ему чертовски важно. Единственная путеводная звезда цвета крови, мерцающая, словно призрак, но всегда светящая только ему.

— За. И за поехали, и за митинг. Но вместо второго я бы разнесла что-нибудь государственное из гранатомета...

Даже доли сарказма в голосе услышать было нельзя. Алиса накинула кожанку, быстро зашнуровала грины и еще раз посмотрела на Ворона.

— Но кто мне дал, правда?

Ворон даже смог улыбнуться, засунув глубоко в многострадальную задницу мысль о том, что за такое Ташу точно пришлют по кусочкам.

— Как только у меня появится лишний гранатомёт, я отдам его тебе. Что угодно тебе дам. Но пока могу только пиздюлей.

Алиса хмыкнула, погасила свет и шутливо вытолкала пернатого из квартиры. Почему-то другого ответа и не ждала.

Глава 17

Звонок в дверь оборвал разговор. Все резко заткнулись, тревожно переглянусь. Звонок повторился.

—  Я открою, — нахмурившись, Алиса поднялась с места, крадущимися движениями направилась в коридор. Глазка не было, девушка сняла с предохранителя захваченный с гостинной ствол, — с оружием сейчас никто не расставался.

— Кому чего надо? — настороженно спросила она.

— Алис? — раздалось дрожащее, неуверенное за дверью. У Касты перехватило дыхание.

— Народ! — только позвала она, судорожно поворачивая замок, распахнула дверь. Сначала увидела Ташу, обнимающую себя за плечи — живую, побитую, затравленную Ташку, а потом и её спутника. Рослый парень мгновенно изменился в лице и кинулся вниз по лестнице, — Стой, сука!

Отпихнув подругу в сторону, девушка выскочила в подъезд за провожатым — как была, босая, даже не зашипела, когда в ногу вонзилось что-то острое. Мысли о выстреле даже не было. Каста отбросила ствол ещё при рывке — парень совершенно точно нужен был живым. Холодный кафель обжигал стопы, но его она всё-таки настигла лестничным пролетом ниже, схватила за шиворот и дёрнула в сторону, об стену. Видимо, от шока он поддался, завалился и оказался зажат коленом на ступенях.

Подлетел Лёха, помог ей скрутить его и взашей потащил шипящего человека в квартиру.

Изабель тем временем завела Ташку в дом — на кухню, усадила на стул. Девушку не трясло, она только натягивала рукава толстовки по самые пальцы, смотрела перед собой полными слез глазами. Только поджатые губы дёргались, напрягалась тонкая шея и она никак не могла поверить в происходящее. Что её правда привезли домой, как сказали, а не выбросили на вечерней трассе ради развлечения.

Доктор размашистым шагом прошел в комнату, поднял её на ноги и прижал к себе свободной от трости рукой.

— Живая…

Ташка вздрогнула, вцепилась в друга мертвой хваткой и зажмурилась, вдыхая запах. Там же оказались Меланхолия с Марципан. Первая замерла у входа, округлившимся глазами глядя на подругу, а Марц подлетела с боку, накрывая Ташу спасительными объятиями, будто желая спрятать таким образом от всего поганого мира. От кошмара, который оставил на милом лице следы: разбитые губы в нескольких местах, царапина на лбу и синяки на скулах. Доктору больно было это видеть настолько, что не появлялось даже ярости: только понимание, что виной этому он и его треклятая инвалидность. Кто бы и что ему не говорил, Док продолжал винить в удачном похищении себя.

А с гостинной, тем временем, слышался разговор на повышенных тонах. Алиса вернулась раньше, пока Алексей запирал дверь изнутри, теперь заинтересованно разглядывала пятку и, матерясь, принялась выковыривать оттуда стекло.

— Да я сама, — проворчала, когда пернатый полез под руку помогать, но сдалась, толком и не сопротивляясь,  откинулась назад, опершись двумя руками о диван. Ноги от гаммы пережитых эмоций стали совсем ватными.

— Познакомься, Ворон! — Леха швырнул парня на пол, расправил плечи и закатывал рукава рубашки, — Это Дениска. Урод, узурпатор и насильник, которого я тебе четыре года назад предлагал пристрелить...