Последняя игра

– Да, черт их подери, у этих же придурков наличных денег наверняка не будет. Ну что, на квартиру его разводить, что ли?

– Шугани как следует. По-настоящему. Чтобы знал, как хороших людей обижать. Чтобы на всю жизнь запомнил…

– А люди действительно хорошие?

– Родители друга моего. Хорошие. Подлянок никому не делали.

– Это уже много в наше время.

– Ну, давай, Егор, потом три дня – твои. Договорились? Да, а деньги… Я хотела, чтобы деньги он сам привез тому, у кого брал, да вот, думаю, может, пусть лучше тебе отдаст? Может, не довезет? Как думаешь?

– Да я на месте разберусь. Видно будет. Может, и сам в зубах принесет. Посмотрим, что за тип.

Егор повертел в руках бумажку с адресом и решил не откладывать дело в долгий ящик. С одной стороны, вышибать такие долги – дело почти безнадежное. Разве что вещи какие вынести из квартиры, а какие там могут быть вещи… С другой стороны, надо наехать, раз этот гусь такой специалист по заниманию, пусть занимает четыре штуки и сегодня вечером, в крайнем случае, завтра днем отдает…

Не любил Егор работу с такими суммами. Когда какой-нибудь бизнесмен должен штук пятьдесят или ладно, пусть двадцать, там хоть понятно, что делать. Человек конкретный, у него есть чем ответить за эту сумму. Вся проблема сводится к тому, что человеку этому, как правило, жалко отвечать своей недвижимостью, машиной или картинками, висящими на даче по стенам, и нужно его… как бы это… убедить, что лучше отдать картинки, машину или дачу с квартирой, чем висеть на дереве подвешенным за мизинцы рук и видеть, как по малюсенькому кусочку отрезают ему детородный орган или поджаривают на угольках пятки.

Через двадцать минут он был уже по указанному в бумажке адресу на Лесном проспекте. Остановил свою «девятку» возле крепкого «сталинского» дома, осмотрелся. Дом своим ухоженным видом вызывал хорошие чувства. Отдельная квартира в таком доме стоит денег. Уже что-то. Не хрущоба засранная… Хотя и в таких домах бывают коммуналки, в которые не то что войти страшно, а даже мимо проходить противно от вони и грязи, что из этих коммуналок на лестницу вываливается…

«Во люди, – думал Егор, поднимаясь по лестнице. – Живут же, как свиньи, где живут, там и срут… Ни хера, никакой капитализм тут еще двести лет не наладится…». Хотя размышления эти были в данный момент чисто абстрактными, умозрительными, поскольку лестница, по которой он шел, была чистой, лифт тоже работал исправно. Однако когда Егор шел на дело, он предпочитал сначала увидеть все пути для отхода, если в таковом возникнет необходимость. Он не строил никаких планов предстоящей операции, решив действовать по обстановке, как сердце подскажет.

Остановившись у двери с аккуратной металлической блямбочкой с номером «37», Егор еще раз сверил по бумажке адрес и нажал на кнопку звонка.

В квартире послышалось шарканье, потом чье-то тяжелое дыхание и дрожащий, нетвердый голос:

– Кто там?

Голос был мужской, сравнительно молодой, но даже не дрожащий, а какой-то прямо трепыхающийся, как белье, развешенное возле деревенского домика на сильном ветру.

– Свои, – уверенно ответил Егор, уже предполагая, что угадал состояние хозяина, и надеясь попасть таким ни к чему не обязывающим ответом в точку. И, как выяснилось секундой позже, попал.

Скрипнул замок, и дверь отворилась.

Хозяин стоял на пороге и, прищурясь, вглядывался в лицо гостя. Егору хватило трех секунд, для того чтобы узнать об этом человеке все. Работа, которой он занимался уже довольно много лет, обязывает человека быть хоть немного психологом. А лучше – не немного. Лучше учиться сразу определять характер, потенциальные возможности, степень уверенности в себе и физическую подготовку клиента. Больше шансов на успех…

Мужичок, стоящий в дверях, был для Егора как открытая книга. Причем много раз читанная, не ахти какая интересная и проглядываемая исключительно за обедом, заляпанная жирными пятнами от капель супа, захватанная липкими пальцами в промежутке между бутербродом и пирожным, с истрепанными страницами и разваливающимся переплетом.

«Интеллигент вшивый», – быстро определил для себя Егор. Он хорошо относился к интеллигенции, ему было интересно общаться с умными, тонкими, много знающими людьми. Но этот был «интеллигентом вшивым». Халявщиком. Видел он таких. Трутся вокруг разных творческих личностей, моментально заводят знакомства со звездами – артистами, художниками, как правило, с теми, кто сейчас в моде. И торгуют этими своими знакомствами. «Пойдем, – говорят своему приятелю, – в гости к Юрке Шевчуку… Только бутылку возьми…» Или в Дом кино на премьеру… Или на модную выставку, где в кулуарах обнимаются и целуются слюнявыми ртами с оторопевшими слегка «звездами», а потом бегут в буфет, на халяву поправиться…