Последняя игра

Наконец, на третий только день, с утра Артист, наблюдавший за подъездом и до потери сознания и головокружения считавший вошедших и вышедших из этого алкогольного районного центра, как он окрестил резиденцию Прохора, убедился, что уж сейчас-то точно в доме никого нет. Большая толпа, все потрепанные составляющие которой он успел все-таки подсчитать и идентифицировать, вывалила из подъезда и, разбившись на две группы, отвалила, направившись в разные стороны. Одни пошли, видимо, за пивком и чем покрепче, другие отправились в сторону вокзала. За деньгами, надо полагать.

Несколько пакетиков с кокаином, признаться, жгли ему карман. Хотя и был он клятвенно заверен Егором, что в случае чего менты ему ничего не сделают, надо только назвать несколько фамилий, записанных на бумажке, но Артист не очень-то верил в ментовские связи. Кто он такой, чтобы за него братва билась? Возьмут его, через день этот Егор найдет на такую работу еще десяток. Впервые он почувствовал себя не исключительным хозяином положения, а пешкой в чужой игре, причем в игре заведомых жлобов, которых Артист не уважал с детства. Никогда не тянуло его в компании, что ютились вечерами в подъездах и подворотнях и сидели в сквериках на лавочках, поплевывая сквозь зубы и вытянув ноги в широких спортивных штанах.

Однако все обошлось. Ему хватило пяти минут: он засекал время, чтобы войти в квартиру, – осмотреться и сунуть ампулы под диван в той комнате, которая с натяжкой могла именоваться «гостиной».

Выйдя на улицу, он отошел от дома достаточно далеко, чтобы не попадаться на глаза возвращающейся половине компании Прохора, затарившейся пивком и водочкой, позвонил из автомата по выученному наизусть номеру и сказал, что работа сделана.

Он не видел, да и не интересовало его, что произошло дальше. В принципе понятно было Артисту что. И он был прав. Через двадцать минут после того, как братки налили по первой, в квартиру вломились менты, уложили всех на пол, обшмонали, кое у кого и ножички нашли – уже статья… Хорошо.

– Смотри-ка, Серега, – сказал толстощекий капитан, разгибая спину. До этого он стоял, согнувшись в три погибели, рядом с диваном.

– Есть!

В руке у него перекатывались четыре ампулы.

Прохора взяли часа через два, когда он вернулся с вокзала с карманами, набитыми деньгами. Он все понял сразу, только удивился, что не группа захвата приехала, не ОМОН в камуфляже, а простые менты.

Глава седьмая

Настя приехала к Андрею сразу же после того, как узнала о случившемся.

– Что с тобой? – она ворвалась в комнату, ожидая увидеть лежащего бледного, может быть, с забинтованной головой человека… «Ранен»… Как должен был выглядеть раненый? Конечно, как в школе учили – «комиссар израненный» прохрипел что-то там…

Андрей стоял у окна и смотрел на улицу Рубинштейна, по которой в любое время суток бродили прохожие. Такая оживленная улица была…

– Привет, – сказал он, повернувшись к Насте.

В квартире находились двое бойцов, сопровождавших Андрея с утра. Они сидели на кухне, пили кофе и тихо обсуждали случившееся. Андрей выглядел как обычно, только левая рука была забинтована выше локтя. Повязка начиналась там, где заканчивался рукав короткой белой рубашки.

– Что случилось? – повторила она.

– А тебе еще не рассказали?

– Практически нет.

Она подлетела к Андрею и осторожно, стараясь не задеть раненую руку, обняла его.

– Случилось то, что и должно было рано или поздно случиться. А то все так гладко шло последний год… Так не бывает. Хотя, я думаю, на самом деле это ерунда. Лохи лютуют, деревенские пацаны…

– Ага, – сказал Кислый, сидевший здесь же, на диване. – Пацаны… С пистолетами и ногами такими, что парни мои никого из них не догнали. И с машинами. Пацаны.

– Да брось ты, елки… Говорю же, пацаны. Землю родную защищают, как их в школе учили. А пистолеты – они там в каждом доме. Оружие у всех есть. Кто копает, кто просто так находит. Ты чего, там такие люди живут, думаю, если по хатам пройти, можно и пулеметы надыбать, и пушки в сараях… Русские люди – народ запасливый.

– Ты чего, сам за город ездил? Участки эти свои смотреть?

– Да. А как же? Я же с серьезными людьми работаю. Надо знать, что за товар продаю. А то могут непонятки выйти, потом не разберешься, полжизни расхлебывать надо будет…

– Да-а… Полжизни. А сейчас – считай, и всю жизнь…

– Прекрати, не каркай, – оборвал он Настю. – Зверя-то положили они все-таки…

– Так кто – они? Кто?

Одна из последних затей Андрея, потребовавшая больших предварительных расходов, но уже начавшая приносить свои плоды, была спекуляция земельными участками. Для этого ему пришлось открыть несколько фиктивных фирм, которые, когда придет время, должны были мгновенно самоликвидироваться. А то не сносить Андрею головы.

Кислый сначала отговаривал Крепкого от его очередной безумной затеи, но Андрей упорствовал, и, уломав в конце концов своего друга, объяснил, что без риска жить не интересно, а прибыль может быть от акции вполне приличная.