Последняя игра

– Да это бодун просто, – попытался оправдаться Мухин, поняв, что дрожь его не внутренняя, как ему казалось, а вполне даже настоящая, реальная.

– Ладно тебе, бодун… Не ссы, все сейчас быстренько сделаем. Какой этаж-то?..

Дверь открыла Юрина жена. Мухин не помнил, как ее зовут, и собирался что-то сказать, криво улыбаясь, но она уже все поняла по его виду и по фигурам двух мужиков в черной коже, возвышавшихся за мухинской узкой спиной.

– Юра! – крикнула она в глубину квартиры и попыталась захлопнуть дверь, но было уже поздно. Нога Гюнтера, словно выдвинувшись на шарнирах, заклинила дверь своим толстым, кожаным «козаком» с носком, обитым сверкающим металлом.

– Как невежливо, – прорычал Гюнтер, одной рукой отпихнув в сторону Мухина, а другой толкнув в грудь женщину, которая отлетела назад с такой легкостью, что Мухину показалось, будто это не человек из плоти и крови, а картонный силуэт с рекламного щита. – Пошли, – шагая через порог, сквозь зубы просипел Гюнтер, и теперь уже Белый пихнул Мухина, освобождая себе проход в квартиру. Мухин, притиснутый к стене, хотел было тут и остаться, но Белый, не поворачивая к нему головы, спокойно зацепил его рукой за ворот куртки и втащил за собой в прихожую, быстро повернулся, захлопнул входную дверь и только тогда разжал пальцы.

– Стой спокойно, понял? И молчи.

В голосе Белого уже не было давешней веселости и компанейства. Перед Мухиным стоял совершенно другой человек, не похожий даже внешне на того, с кем он полночи пил водку и слушал рассказы из его жизни… Белый сейчас перестал казаться тем мешковатым тюфяком с пивным животиком, который сидел ночью напротив Мухина. Тело его было словно вырубленным из цельного куска гранита, голова росла прямо из плеч, все тело дышало такой мощью, что Мухин поежился. Костолом какой-то…

– Т-с-с-с, – еще раз сказал ему Белый, поднеся к губам толстый короткий палец.

– Вам что нужно? – услышал Мухин голос Юрия Валентиновича, но вопрос оборвался глухим стуком, странным, почти нечеловеческим звуком, тонким и протяжным, словно его издал не мужчина, а какой-то персонаж компьютерных игр, и криком Юркиной жены, громким, тотчас же заглушённым, по всей видимости, чьей-то ладонью.

– Эй, деятель! – крикнул Гюнтер из комнаты. – Иди-ка сюда!

Мухин, задрожав еще сильнее, чем на улице, вошел.

Юра валялся на полу, вместо рта у него было сплошное темно-малиновое месиво. Жена, трепыхавшаяся в каменных руках Белого, пыталась ударить его ногами и локтями, но Белый держал ее так крепко прижав к себе, что удары не достигали цели, и Белый только глупо улыбался.

– Этот у тебя деньги взял? – спросил Гюнтер, стоя над поверженным Юрием Валентиновичем.

– Фуука, – как-то смешно прошипел разбитым ртом мужчина. – Ффо-о-лофь…

– Это кто – сука? – спокойно спросил Гюнтер и пнул его окованным носком сапога в лицо.

– Ф-ф-у-уф, – сказал Юрий Валентинович и перекатился на бок.

– Что молчишь, бля?! – зло рявкнул Гюнтер. – За тебя, бля, работу делаем, так хоть скажи что-нибудь, бляха муха…

– Он, – кивнул Мухин.

– Где деньги? – Гюнтер наклонился над хозяином квартиры.

– Ффоо, – начал было тот и попытался ударить Гюнтера из положения лежа ногой в пах, но тот легко увернулся.

– Так. Драться хочешь. Это интересно. Ну, вставай тогда, падаль.

– Юра-а-а! – прорвался истошный крик женщины, на миг освободившей свой рот от ослабившего хватку Белого, но тот мгновенно поправил положение и хлопнул ей ладонью по губам, так и оставив ее прижатой ко рту. Из-под его пальцев побежали тонкие струйки очень красной, блестящей крови.

Гюнтер тем временем наклонился, взял Юрия Валентиновича за плечи, легко оторвав от пола, поставил на ноги и отступил на шаг назад.

– Ну давай, рэкетир сраный, подеремся. – Гюнтер улыбнулся и неожиданно, без всякого перехода от слов, выбросил левую ногу вперед и вверх. Закончил он движение своего ботинка, чуть развернув его и попав Юрию Валентиновичу, не ожидавшему такой стремительной атаки и не успевшему подготовиться к ее отражению, прямо в ухо. Он снова рухнул на пол, и снова Гюнтер поднял его, установив перед собой.

– Ну, ты, бля, просто макивара…[1] Ты давай тоже, покажи, что умеешь, мужик. А? Ну давай!

Предыдущий удар Гюнтера был не сильным. Это скорее была демонстрация техники, а не удар. Так в драке не бьют. Юрий Валентинович, не получивший серьезных повреждений, наконец собрался с духом. У него прошел шок, первый испуг от неожиданного вторжения, и он вдруг бросился на врага. Гюнтер даже ошеломленно отступил назад, не ожидая такой прыти от сломленного, казалось бы, психологически противника.

Юрий Валентинович выбросил вперед левую руку, норовя кулаком ударить Гюнтера в лицо, тот легко отбил кулак, но правая рука нападавшего в это время метнулась к паху бандита, и Юрий Валентинович вцепился в Гюнтеровы яйца, сжимая их в кулаке и продолжая выкрикивать сквозь выбитые зубы: «Ф-ф-у-у-ф-а-ф».

– У-у, бля, – откликнулся Гюнтер, лицо его сморщилось, и охота показывать технические трюки, по всей видимости, отпала.