Последняя из рода Тюдор

Меня это не удивляет, ведь в отношении королевы ко мне и Катерине с ее маленькими мальчиками нет никакой логики. Елизаветой правит страх, вот она и принимает внезапные решения под влиянием тревоги, а затем отменяет их. Мария Стюарт больше никогда не станет наследницей трона Англии, но Елизавета все равно не признает мою сестру, опасаясь безвластной женщины в плену не меньше, чем вооруженной соперницы на границе. Она не отпустит Катерину, которая, возможно, умрет под домашним арестом, если ей не вернут мужа и сына. Придворные, Тайный совет, союзники королевы и даже враги напрасно ждут от нее последовательных действий. Они не понимают, что в борьбе против кузин – моей сестры и королевы Марии – ею движет не стратегия, а злоба. Для нее важна не политика, а соперничество. Мне это известно, ведь я, как и другие родственницы, страдаю от зловредности и конкуренции Елизаветы.

Дворец Уайтхолл, Лондон.

Лето 1565 года

Я лежу в объятиях Томаса, прислушиваясь к его ровному дыханию, и в окно напротив его кровати наблюдаю за тем, как небо постепенно светлеет и заливается персиковыми и розовыми тонами восходящего солнца. Я не шевелюсь, чтобы не разбудить его; хочу, чтобы это мгновение никогда не кончалось. С этим большим мужчиной, который обнимает меня, я ощущаю глубокую умиротворенность и радость. Его теплое дыхание чувствуется на моей шее.

Раздается резкий стук в дверь, и от испуга я сразу настораживаюсь. Никто не знает, что я здесь, меня не должны тут видеть. Привстаю в постели, а Томас немедленно поднимается. Спит он чутко, как часовой, – всегда готов проснуться. Он неслышно движется на своих широких стопах, точно крупная кошка, а я прикрываю свою наготу одеялом и спрыгиваю с высокой кровати. Отхожу в глубь комнаты, чтобы меня не увидели из дверного проема. Томас надевает бриджи и, увидев, что я спряталась, кивает, как бы говоря: «Сиди тихо».

– Кто идет? – спрашивает он через запертую дверь.

– Томазина, королевская карлица! – слышится сердитый шепот. – Открывай, болван Томас Киз.

Скрывая улыбку, он отпирает дверь, преграждая путь рукой. Ей не приходится опускать голову, и она проскальзывает в комнату и видит меня.

– Так и знала, что вы здесь, – запыхавшись, говорит Томазина. – Значит, это правда. Вы женаты. Одевайтесь и скорее во дворец. Она знает.

– Откуда? – изумляюсь я.

Она качает своей маленькой головой.

– Не представляю. Едва проснувшись сегодня утром, она, неизвестно почему, попросила привести вас, а ваша постель оказалась пуста.

– Я что-нибудь придумаю. – Поспешно надеваю платье, Томас завязывает шнуровку. – Скажу, что навещала больную подругу.

– Пропусти меня. – Томазина отталкивает его в сторону. – Что за увалень. Мне пора. Не хватало еще, чтобы тебя обнаружили в компании нас обеих, Томас Киз! Вот будет скандал!

Впервые за все время я не поправляю ее. Не говорю, что одна в этой комнате – принцесса, а другая – карлица и что не надо считать нас одинаковыми. Я не отвлекаюсь и продолжаю засовывать ноги в крошечные туфли, а чулки – в карман накидки. Томазина пришла предупредить меня, потому что верит в наше сестринство, верит, что одна маленькая женщина должна помогать другой в этом опасном мире. Я не стану отрицать наше сходство. Она поступила как моя подруга и сестра.

– Кто ей сказал? – спрашиваю я.

Забрав наверх длинные волосы, прикрепляю сверху чепец. Томазина быстро и ловко закалывает его шпильками.

– Одна из горничных, – отвечает она. – У нее не было выбора. Она не говорила, где вы, просто доложила, что вас нет в постели. Но мы все знали, что вы видитесь друг с другом уже несколько месяцев. Вы поженились?

– Да.

– Без разрешения королевы.

– Это не запрещено, – педантично заявляю я. – Такой закон был,

но его отменили.

Томазина смеется.

– Королеве не нужны законы, чтобы проявить свое недовольство. Спросите у Маргариты Дуглас. Спросите у собственной сестры. Да поможет вам Господь.

Она выходит из комнаты.

– Поспешите! – кричит Томазина, и я слышу топот ее ног по лестнице.

Томас накидывает свою раздувающуюся рубаху и тянется за форменным жакетом.

– Что нам делать? – спрашивает он. – Мне пойти с тобой к королеве?

– Нет. Тебя все равно не пустят, если она в спальне.

– Я верно служил ей с тех самых пор, как она взошла на трон, – замечает Томас. – Она знает, что я предан ей.

Я не произношу вслух свое мнение о том, как Елизавета относится к преданным слугам. Узнайте у Роберта Дадли, какие награды он получил за свою верную службу, узнайте у Уильяма Сесила.

– Я напомню ей об этом, если она что-нибудь скажет, – обещаю ему.

Встаю на цыпочки, и Томас наклоняется ко мне. Это не поцелуй на удачу и даже не легкое чмокание. Он обнимает меня и крепко прижимает к себе. Целует страстно, будто в последний раз.

– Я люблю тебя, – тихо говорит Томас. – Приходи к воротам, как только сможешь, и скажи, что все хорошо. Или передай послание.

Я отвечаю храброй улыбкой.

– Приду как можно скорее. Дождись меня. Дождись меня.

* * *