Последняя книга Сивиллы?

В 1818 году в Петербурге была издана брошюра вольнодумца, общественного деятеля и писателя, статского советника Ивана Ивановича Бахтина (1754–1818) под названием «Вдохновенные идеи», в которой описаны различные проявления присущего автору дара предвидения. Высказывания Бахтина столь интересны, что мы позволим себе процитировать значительные куски из этой книги, ставшей ныне библиографической редкостью.

«Сколько могу припомнить, это было около тридцать второго года моего возраста, когда я начал замечать, что мне — не тогда, когда я уже хорошо проснулся, но в самое почти то время, когда просыпаются, — приходят иногда вдруг мысли, или, так сказать, пролетают через голову мою идеи весьма сильные, острые, разрешающие иногда бывшее в чем-либо мое недоумение, а иногда и совсем новые, о таких предметах, кои меня и мало прежде занимали…

Сии мысли я называю сильными, потому что вкратце содержат в себе много, так, что ежели бы я другому захотел изъяснить вздуманное мною в одну из таковых секунд, то надобно было бы употребить на пересказывание того несколько минут…

Я называю их острыми потому, что в них вдвое, а может быть и впятеро, бываю умнее, нежели каковым обыкновенно себя чувствую.

Я сказал, что они приходят вдруг: сим я хотел выразить, что они не имеют ничего предыдущего себе, как то обыкновенно в бдящем состоянии бывает…

Я назвал также сии мысли или идеи как бы пролетающими через голову мою, потому что ежели которой, проснувшись уже совсем, вскорости потом не обдумаю и не обсужу, то таковая у меня пропадает, и сколько бы я ни силился ее вспомнить, сие бывает напрасно…

Сначала я следовал сим мыслям не потому, чтобы почитал их вдохновенными, как осмеливаюсь признавать ныне, или, лучше сказать, как опыт принуждает меня невольно признавать; но потому, что оне казались мне правильными, будучи подвергаемы рассудку находимы были мною хорошими и приличными обстоятельствам… Потом, получивши к ним со временем больше доверия, я начал подвергать их реже и менее испытанию рассудка; а ныне следую им, можно сказать, слепо и беру, приступая к исполнению оных, токмо время на приведение их в должную ясность и надлежащее распространение.

Может быть, раз полтораста или двести, что в течение 21-го или 22-х лет, а может быть несколько и поболее, я следовал таковым моим (почитаемым мною ныне за вдохновенные) мыслям; а иногда в самых важных случаях моей жизни: но ни однажды о том не раскаивался и не имел причины, ибо всегда до сего времени, благодарение Богу, они увенчаны были успехом!..

…Может быть, от двадцати до тридцати раз в течение последних пятнадцати, а паче семи лет случалось, что не только нужным мне казалось написать какую-либо бумагу или что сделать, но даже обстоятельства и существо самого дела того требовали; однакож я того не выполнил, и как бы кто меня от того удерживал. Я иногда принимался раз, и другой, и третий, но потом оставлял или что другое меня отвлекало. Последствие времени оправдывало меня в том и доказывало, что я очень хорошо сделал, что не поспешил: ибо выходило по переменившимся обстоятельствам, что я, поспешивши, сделал бы дурно или по крайней мере, что, умедливши, сделал лучше, а промедление такое ведь было не по рассудку или расчету».

Рис. 5. Титульный лист книги Ивана Бахтина

Снова прослеживается отмеченный еще Сократом мотив — какая-то преграда, помеха на пути предстоящего действия. Не это ли ощущение, свойство, способность считают в Индии верховным существом и именуют «внутренним препятствием»?

Приведем высказывание советского разведчика, полковника Лонова, воспоминания которого печатались в 1970 г. в «Неделе». Там же было опубликовано его интервью с сотрудником «Недели» А. Евсеевым. Мы приводим отрывок из этой беседы:

«— Я больше доверяю личным ощущениям, чем тому, что написано в анкетах и характеристиках. Я очень упорен в своих мнениях о людях, и уж если составил его о человеке, изменить его может только он сам. И больше никто. Как бы мне его ни расхваливали или, наоборот, ни ругали. — И вы уверены в непогрешимости своей интуиции?

На девяносто процентов. Я не вижу в этом никакой мистики. Я убежден, что, когда наука всерьез займется этой проблемой, интуицию сведут к подсознательным процессам, которые протекают в нашем мозгу, не отражаясь в сознании, не фиксируясь в памяти, но предусмотрительно накапливая в какой-то клеточке нужную информацию, о существовании которой мы и не подозреваем. В нужную минуту мозг услужливо выплеснет ее, предостерегая нас об опасности… Для разведчика очень важна хорошо развитая интуиция…»

Крайне интересна защитная экстремальная направленность интуиции, отмеченная полковником Лоновым в приведенном высказывании. Характерно, что все носители дара предвидения — от античного философа до нашего современника — говорят о своей способности без удивления, в спокойном будничном тоне, как они обычно говорят о делах повседневных, будничных, с пониманием полезности этой способности, принимая ее как должное.

3. Свидетельства ученых