Последняя королева Лемурии

В королевском приемном зале готовились к празднику солнцестояния. Четыре раза в год все жители Лемурии приглашались ко двору, чтобы исполнить священный танец «Золотого яблока» – так называли Солнце предки. Этот танец представлял собой длинную цепочку из людей, взявшихся за руки и поющих гимн Солнцу. Большой розовый зал, конечно, не мог вместить всех жителей королевства, и поэтому нескончаемая череда хоровода плавно втекала и одновременно вытекала из дворца на улицы города. Так постепенно все жители Лемурии могли поклониться королеве и прикоснуться к священному камню Чинтамани. Для того чтобы организовать такой длинный хоровод, служители дворца тщательно готовили дорогу горожан на пути к королевскому трону. Нельзя было допустить, чтобы какая-то преграда прервала цепь или нарушила песню.

Каждый лемуриец с нетерпением ожидал праздника. Это была возможность по-настоящему почувствовать себя частью легендарной страны. Увидеть королеву и дотронуться до святыни – Чинтамани, врачующем тело и очищающем душу. После всеобщего хоровода лемурийцы расходились по улицам, где были накрыты столы. Песни, танцы и веселье продолжались до утра. Нынешний праздник должен был стать двойным. День Золотого яблока совпал с днем помолвки королевы Юмы и инженера Алеура.

– Тина! Ты послала за Доро? – крикнула королева. Бледная, с кругами под глазами, она не находила себе места.

– Да, ваше величество. Принц скоро будет, – ответила служанка.

Милана не спала всю ночь. Алеур так и не появился. А утром пришел Шонит-Ла и сказал, что через три дня праздник. Этого только не доставало!

– Доро, милый, ну наконец-то! Мне нужна твоя помощь. Алеур пропал! Я не знаю, что делать!

– Как пропал? Куда пропал? – удивился Доро.

– Господин Алеур найдется, все будет хорошо, ваше величество, не волнуйтесь, – видимо, уже в сотый раз заученно произнесла Тина.

– Скоро праздник, какое-то Золотое Яблоко, а я даже не знаю, что должна делать. Шонит-Ла был здесь, – кругами шагая по спальне, добавила королева.

– Не бойся, Хранитель тебя всему научит. Он знает, что ты потеряла память.

– Как?! – Милана всплеснула руками и повернулась в сторону Тины. Та отвела глаза, – Тина!

– Ваше величество, я должна была сказать Хранителю. Он вам поможет.

– Ну что ж, это даже к лучшему. Не нужно притворяться, – Милана посмотрела на Доро. – Тина, отправь кого-нибудь посмотреть, Алеур не вернулся?

– Вернулся, – раздался голос Алеура.

– Алеур! – вскрикнула Милана и, оттолкнув служанку, кинулась к двери.

Он почтительно поклонился. Поприветствовал принца. Милана остановилась в нерешительности.

– Привет, Алеур! Где ты пропадал? Наше величество очень волновалось! – защебетал Доро, поддразнивая Юму.

– Мне пришлось заночевать в лесу. Моя вимана… сломалась, – Алеур опустил глаза.

– Алеур! Я так волновалась за тебя! – прошептала Милана и, наконец, обняла его. Тина и Доро отвернулись. – Ты здоров? С тобой ничего не случилось?

– Нет, моя королева. Я здоров и пришел сказать вам, что отправляюсь на строительство.

– Я приду навестить тебя, Алеур! Хочешь, я принесу тебе обед? – предложила Милана и заглянула ему в глаза. То, что она там увидела, ей не понравилось. Тревожное чувство, знакомое чувство присутствия лжи кольнуло сердце, но Милана отмахнулась от него. Это просто усталость. Алеур не может лгать. А виноватые глаза просто потому, что он заставил ее волноваться.

– Что вы, ваше величество, это не к лицу королеве! – Алеур поклонился и добавил шепотом. – Я буду ждать тебя на нашем месте, как только стемнеет.

Алеур вышел из спальни королевы и направился к себе. Переодевшись, он как следует вооружился. На этот раз он не позволит колдунье взять верх. Шапка с травой Чи спрячет мысли. Зеркала на одежде отгонят злых духов. А мешочек с порошком из этой же травы убережет от дурманящего прикосновения. Он прогонит ведьму из лемурийского леса!

* * *

Гурия наблюдала за приготовлениями Алеура, глядя в волшебный кристалл. «Глупец! Думает, что ее остановит жалкая трава! Ее – Черную Принцессу! Ему невдомек, что с тех пор, как он выпил приворотного зелья, его мысли порабощены. А с той минуты, как они занимались любовью, она проникла ему в самое нутро, проросла корнями в его разуме и теле».

Алеур вышел на знакомую поляну. Он был перемазан проклятой микеной с головы до ног – лишенный возможности летать, он продирался сквозь тропические заросли пешком. Оглядевшись и не найдя колдуньи, молодой человек поспешил к небольшому ручейку. Присев на корточки, сняв шапку и рубашку, он попытался отмыть синие липкие пятна с одежды и тела.

– Алеур! – послышался звонкий голос.

Он вздрогнул. Она стояла у ручья и смеялась. Обнаженное тело едва прикрыто большими ярко-оранжевыми тропическими цветами. Два небольших лепестка при помощи травинок облегают грудь, а крупные заменяют коротенькую юбочку. Черные кудри, путаясь с нежными цветами, цепляются за них, приоткрывая сияющую смуглую кожу.

Алеур зажмурился. Сердце забилось набатом.

– Прочь! Прочь, проклятая колдунья! – он потянулся за мешочком с травой Чи и рассыпал вокруг заветный порошок.