Последняя крепость Рейха

Недовольство населения достигло настолько высокого уровня, что 26 марта неизвестные лица подожгли пивоварню «Хаазе», которая занималась снабжением солдат и офицеров. Затем последовало несколько акций, которые в чем-то напоминали покушение на Гитлера, которое было предпринято 20 июля 1944 года. Были взорваны две штаб-квартиры местных органов НСДАП. Фридрих Гиригер вспоминал об этих событиях: «Дух населения был окончательно подорван двумя взрывами. 30 марта на воздух взлетели помещения партийных ячеек в Гнайзенау и в Эльбинге. Все было проделано по образцу 20 июля. В них были подкинуты портфели, начиненные взрывчаткой. Сами покушавшиеся смогли незаметно ускользнуть из этих зданий. Можно только предполагать, что стало причиной для проведения данных акций. Может быть, это была месть за бесцеремонное обращение с женщинами и детьми, которые с постоянным риском для жизни возводили взлетно-посадочную полосу… Судя по идентичности взрывов, покушавшиеся состояли друг с другом в связи. Все работавшие в партийных штаб-квартирах погибли… Крепостная газета и радио умолчали об этих событиях, хотя слухи о них стали распространяться со скоростью света. Так мы узнали, что, несмотря на всю бдительность гестапо, в окруженном городе не просто имелись, но активно действовали группы Сопротивления. Кроме того, у отчаявшегося населения ощущалось некое внутреннее сопротивление. Люди были недовольны диктатом партийных чиновников, а потому данные вылазки не обязательно должны были быть действиями коммунистов. В тюрьме на Клечкау-штрассе с каждым днем увеличивается количество расстрелянных „за пораженчество“. Смерть собрала хороший урожай».

Подводя итоги марта 1945 года в Бреслау, можно отметить, что для штаба крепости на первый план вышло стратегическое планирование. На «южном» фронте советский натиск постепенно ослабевал, пока атаки частей Красной Армии и вовсе не прекратились. Становящаяся с каждым днем все более искусной и ожесточенной, немецкая оборона требовала от советского командования новых жертв. Продолжение советского наступления именно в данном направлении было воспринято как нелогичное и нецелесообразное. К тому же возможное проникновение частей Красной Армии в южную часть Бреслау было весьма сомнительным успехом. С тактической точки зрения он почти ничего не давал, а цена могла быть непомерно высокой.

Подполковник Мор вручает Железные кресты своим солдатам (11 марта 1945 года)

Бои стали затихать даже на «западном» фронте. Для штаба крепости было важным угадать, что же планировало советское командование. Здесь имеет смысл оглянуться назад. Советское командование, которому не удалось в конце января 1945 года взять Бреслау «с наскока», то есть во время общего наступления, решило отказаться от затеи штурма с восточной стороны. В феврале основные удары по осажденной крепости наносились с юга и юго-запада (напротив аэродрома Гандау). На остальных участках фронта части Красной Армии ограничивались небольшими разведывательными операциями. В конце февраля — начале марта было предпринято несколько попыток проникновения советских войск в город с севера, но они так и не развились в мощное наступление. Для немцев сложившаяся ситуация была несомненно выгодной. Все предпринятые советскими войсками наступления не были одновременными. Более того, все операции были несогласованными между собой, что позволяло немцам искусно использовать свои ограниченные резервы и не тратить до конца скудные запасы артиллерийских снарядов. Сделало ли к началу апреля советское командование правильные выводы?