Читаем Последняя любовь полностью

Вечер прошел спокойно, можно сказать, даже весело. Брат, как всегда, был мил, много рассказывал, всеми силами стараясь развеять тоску, которая тучей нависла надо мной. На другое утро я нашла Генрика в моей комнате, — он раскладывал книги.

— Начни, Регина, с истории человечества, — сказал он. — Загляни в далеко прошлое и посмотри, какими путями шло человечество на протяжении веков. Ты найдешь здесь все — и поэзию, и трагедию, и самую глубокую из наук — науку об обществе и отдельной личности. Потом можешь приняться за естественную историю. Перед тобой откроются неведомые просторы, когда ты прочтешь о достижениях ученых, к которым они пришли в результате упорного труда. Ты увидишь необъятность мироздания и смиренно склонишь голову перед беспредельным величием и беспредельной гармонией, которым тысячелетия подчиняется все живое. Когда наука раскроет перед тобой тайны природы, ты поймешь, что ты всего лишь песчинка, и станешь менее эгоистичной в своих страданиях. Учись познавать природу не только по книгам, умей наблюдать ее во всех ее удивительных проявлениях. Пусть тебе станет понятен язык деревьев и цветов, звезд и молний, облаков и воды в озере. Не думай, что это декорация для мечтаний, не горюй по-детски над увядшим цветком, не вздыхай, глядя на звезды, а ищи всюду гармонию и красоту мироздания. Старайся постичь начало и причину всего сущего, насколько это вообще доступно человеческому разуму. И там, где другие находят лишь поводы для вздохов и беспредметного восхищения, черпай знания и разумно преклоняйся перед красотой.

Он подошел к фортепьяно и взял несколько звучных аккордов.

— Занимаясь наукой, размышляя о вещах серьезных, не забывай об искусстве. Искусство — очаровательная и отрадная спутница человека, оно украшает жизнь, гонит прочь заботу и тоску. Когда голова устанет от чтения ученых книг, ищи отраду и отдохновение в звуках фортепьяно и собственного голоса. Для многих женщин музыка — сверкающая безделушка, она помогает им блистать в обществе, но ты ищи в ней истинную поэзию и источник наслаждения. Благодаря искусству, его красоте и изяществу ты сохранишь женственность и обаяние, ибо наука сушит, и ученые женщины, увы, часто грешат педантизмом. И не забывай, сестра, о людях. Пусть страницы истории, рассказывающие о бедах и страданиях угнетенных, напоминают тебе о нищете обездоленных и убогих; сладостные звуки музыки пусть расскажут о слезах, что льются, быть может, рядом; красоты необъятной природы пусть наполнят тебя состраданием к тем, кому не дано любоваться ею, понимать и познавать ее. Любовь к людям претвори в дела. Сколько знаний впитает твой мозг, пусть столько же христианской любви и ласки отдаст твое сердце тем, кто тебя окружает… Вот и все мои советы. Чтобы выполнить их, надо руководствоваться добрыми намерениями, сильной волей и убеждением, что в них твое спасение и счастье, на которое ты еще можешь рассчитывать в жизни.

Я внимала брату с благоговением. Он открывал передо мной новый мир. Мне казалось, я сама уже давно думала об этом и хотела того же, только не умела выразить свои мысли. Он придал форму тому, о чем смутно грезила моя душа, указал путь, который тщетно искали мои еще детские глаза.

— Почему Альфред не похож на тебя! — нежно обняв брата, проговорила я.

И тут я поняла, почему мне так плохо с Альфредом: я ждала, чтобы он сказал мне то, что я услышала от брата, а он не умел говорить об этом.

Генрик провел у нас несколько дней. Слишком честный и гордый, чтобы лицемерить и скрывать свои чувства, он был вежлив, но холоден, а иногда невольно язвителен с Альфредом. Мы много говорили с братом, и под влиянием его разумных речей я стала жить по-новому. На щеках снова появился румянец, на губах — веселая улыбка, а падающие желтые листья больше не будили сравнений с моей судьбой.

Перед отъездом Генрик сказал:

— Через месяц я уеду за границу и пробуду там год, а может, больше. Мне жаль оставлять тебя одну, без дружеской поддержки, но ехать мне необходимо, чтобы продолжить образование, приобрести знания, которые помогут мне заняться в будущем полезным трудом. Я буду тебе часто писать. Не падай духом, сестричка! Трудись упорно и помни: от тебя одной зависит твой покой и счастье.

Прощаясь с братом, я горько плакала. Дом опустел, Альфред по сравнению с Генриком казался еще более холодным и чужим. Я не заглядывала больше в тайники своего сердца, не вопрошала ни себя, ни цветок, люблю ли Альфреда. Его объятия и поцелуи были для меня лишь тягостной обязанностью, а его красивое лицо перестало меня восхищать.

Осень сменилась белоснежной зимой. Дни были короткие, а нескончаемо длинными вечерами ветер со стоном и свистом бился о стены дома. Альфред охотился, ездил верхом и спал, а я в одиночестве трудилась в своей тихой комнате.

Перейти на страницу:

Все книги серии Каприз. Женские любовные романы

Похожие книги