Последняя любовь гипнотизера

— А ты знаешь, каков мировой рекорд по перелому костей? — спросил Джек. Он уже листал лежавшую перед ним на столе «Книгу рекордов Гиннесса», продолжая при этом есть. Но ответа он и не ждал. — Тридцать пять переломов! Какой-то тип по имени Эвел Нивел.

— Неужели? Я и не знала, что у нас так много костей, — сказала Морин.

Она изображала активный интерес к книге, демонстрируя, что ничего не имеет против того, что Джек отложил в сторону ее подарок и увлекся подарком Анны.

— Костей у нас двести шесть, — сообщила Анна.

— Ты только вообрази! — Морин старательно улыбнулась.

— У младенцев костей около трехсот. Но позже некоторые из них срастаются в одну, — продолжила Анна.

— Должно быть, это замечательно — вынашивать ребенка, имея рядом такого отличного медицинского специалиста, — сказала Морин. — Я-то вечно заталкивала их в машину и мчалась к доктору, а потом чувствовала себя полной дурой, выяснив, что ничего с ними не случилось.

«Мама, умоляю, только без снисходительности!» — подумала Элен.

— На самом-то деле, думаю, от этого было лишь хуже. — К облегчению Элен, в тоне Анны прозвучала лишь едва заметная царственность. — Я же знаю: все, что угодно, может означать, в свою очередь, что угодно. Любое повышение температуры может значить неминуемую смерть.

— Кстати, о температуре, — заговорил отец Патрика. — Ну, не совсем о температуре, а о болях. У меня какая-то очень странная боль в…

— Папа! — одернул его Патрик.

— Джордж отказывается записаться на прием к врачу, — пояснила Морин, — но когда видит любого медика, тут же начинает рассказывать о своих проблемах.

— Я просто подумал, а вдруг это покажется интересным, — сказал Джордж.

— А тебе было бы интересно, если бы люди начали обсуждать с тобой проблемы с электропроводкой в их домах? — спросила Морин.

— Думаю, да, — кивнул Джордж. — Анна, как там у вас с предохранителями?

— Как бы то ни было, тебе, Элен, наверняка пошло на пользу, что твоя мама — врач, — продолжила Морин.

— Мама! — воскликнул Патрик.

— Что такое?

Патрик пожал плечами и откусил кусок сосиски.

— Она как будто сердилась на меня, когда я заболевала, — сообщила Элен.

— И наша мама тоже! — вмешался наконец в разговор брат Патрика. — А сильнее всего она разозлилась, когда меня сбило с ног крикетным мячом. Я открыл глаза, и первое, что увидел, была мама, и она кричала: «Саймон! НЕМЕДЛЕННО ОЧНИСЬ!»

— Мне показалось, что он умер, — пояснила Морин.

— И ты решила, что криком способна вернуть меня к жизни?

— Это я как раз очень даже понимаю, — сказала Анна. — От страха человек может ужасно разозлиться.

— Ты, Элен, и сама это поймешь, когда у тебя появится малыш, — добавила Морин.

Элен, которая предполагала стать полной противоположностью собственной матери и даже представляла, как нежно утешает охваченного жаром малыша, отирает его лоб прохладной рукой, ответила:

— Уверена, быстро пойму.

— А папа совсем на меня не рассердился, когда я сломал руку, — заявил Джек. — Он обозлился на Саскию.

За столом мгновенно воцарилось напряженное молчание.

— Все случилось из-за Саскии, — пояснил Патрик.

— Это был несчастный случай, — возразил Джек. — На самом деле ты вроде как сам толкнул ее.

— Да, милый, это был несчастный случай, но твой папа имеет в виду, что Саскии не следовало появляться здесь посреди ночи, — уточнила Морин.

— Как все прошло в полиции? — спросил Патрика Джордж.

— Ты рассказал полицейским о Саскии? — Джек резко вскинул голову и обвиняюще уставился на отца. — Ее ведь не посадят в тюрьму?

— Нет, в тюрьму ее не посадят, — ответил Патрик. — Но видишь ли, дружок, она уже не сможет снова ворваться в наш дом. В полиции просто скажут, что ей запрещается подходить к нам близко.

— Ладно, но я думаю, она все-таки будет приходить и смотреть, как я играю в футбол, — сказал Джек.

У Элен перехватило дыхание.

— Боже праведный, — пробормотал Джордж.

— Джек, о чем ты говоришь? — Патрик аккуратно положил сэндвич с сосиской на тарелку перед собой.

— Она приходит на все мои матчи.

— Я никогда ее там не видел.

— Да ты вообще ничего не замечаешь, — отмахнулся мальчик. — Она стоит в сторонке. Под деревьями или еще где-нибудь. И всегда приходит в той голубой вязаной шапочке, ну, что на лепешку похожа.

— Берет? — негромко произнесла Анна.

— Боже мой, похоже, это тот, что я ей связала, — ужаснулась Морин.

— Если я хоть раз увижу ее поблизости от тебя, то потребую, чтобы ее арестовали, — угрожающе произнес Патрик.

— Нет, не надо! — воскликнул Джек.

— Я это сделаю.

— Если сделаешь, я с тобой никогда больше не буду разговаривать!

— Отлично, — кивнул Патрик. — И не надо.

— Мальчики! — Морин в полной растерянности протянула к ним руки.

Зазвонил телефон Элен.

— Я только… извините. — Схватив мобильник, Элен бросилась в кухню. — Мэри-Бет?