Последняя надежда Галактики

Пленники зашумели. Из этой толпы вышел, на удивление Эрамгедона, маленький парнишка, который выглядел как невинное дите, не способное обидеть даже муху.

Мальчик был полностью белым. Он был похож на альбиноса, хоть таковым и не являлся. Просто он относился к той расе, которая имела белый цвет кожи. И в отличие от реальных альбиносов, данная раса на солнце не обгорала. От солнечных лучей их кожа блестела.

Мариам злорадно засмеялась. Эрамгедон сам чувствовал, как смех рвался наружу — против него, Императора, встал этот молодой юноша! Император издал смешок.

— Крис! Нет! Не делай этого! — крикнула в истерике женщина-кухарка и попыталась подбежать к сыну, но ее остановили ивенги.

— Что тебе не ясно, сын кухарки? — с усмешкой в голосе спросил Эрамгедон.

— Все! — крикнул мальчик, — Я тебя не боюсь! Слышишь?! Мы тоже все люди, мы не обязаны так крутиться вокруг тебя! Мы не обязаны прожить всю свою жизнь в страхе, боясь, что провинимся перед тобой!

— Как ты разговариваешь с Его Величеством?! — возмутилась Софиан.

— Мне плевать! — мальчик ближе подошел к Эрамгедону, — Я не хочу, чтобы моя мама работала за кусок хлеба! Персонал дворца должен получать хорошую зарплату! С такой политикой начнется восстание! Новая война! А нам оно надо? Нужно ли нам это грязное событие, именуемое войной?! А с таким злым правителем новая война не за плечами!

Эрамгедон внимательно смотрел на этого подростка и, не выдержав, громко рассмеялся. На него повышают голос! Предвещают новую войну! Да с его новыми законами, которые станут известны Галактике по телевизору, никто не сможет даже гадко подумать об Императоре!

— Сына, прошу, не надо! Он тебя накажет! — билась в крике женщина, пытаясь вылезти из рук ивенга.

Пленники были поражены речью мальчика. Даже бывший высший свет ему аплодировал. В глубине души каждый надеялся, что Эрамгедон не будет его жестоко наказывать.

— Матушка, я не закончил! Мы должны жить в хороших условиях! Верни законы Королевства…

Эрамгедону надоело это слушать. Надоело тратить свое драгоценное время на таких насекомых, как этот юнец. В его планах в это время должен был начаться бал.

Эрамгедон вытянул к мальчику руку, и тот резко схватился за живот, закатив наверх глаза. Его лицо стало синим. Эрамгедон щелкнул пальцами.

И тут у юноши свернулась под хруст костей шея. Он замертво упал на пол.

— Нет! Нет! — кричала в слезах его мать.

Волна изумления и поражения прокатилась по всему залу. Эрамгедон покрутил кисть руки, нежно ее массируя:

— И так будет с каждым. Причем я не стал фантазировать, так как хочу начать бал, и просто свернул ему шею. С вами уже я жестоко отыграюсь, если вы будете вести себя так же, как этот глупец. А сейчас тебе, кухарка, — он указал на плачущую женщину, — придется из тела своего сына приготовить мне ужин.

Женщина глотала собственные слезы. Она не сводила с мертвого сына взгляда.

Корнелиан охватил ужас. "Ах ты мерзавец, урод, людоед! Чтоб ты почувствовал ту же боль, те же страдания, что и мы!" — с жаром на лице мысленно сказала она.

Эрамгедон наклонился к трупу мальчика и глубоким взглядом смотрел в его пустые глаза. Соблазн почувствовать во рту его мясо и выпить бокал его крови овладели им, и Эрамгедон не смог больше сдерживаться. Он хотел съесть его полностью.

— Готовь из этого пацана мне ужин, кухарка! БЕГОМ! Я очень голоден!

— Пошла, ведьма проклятая! Пореви тут еще! — Максимилиан схватил женщину за волосы и толкнул ее. Та упала на пол и начала кричать на весь зал.

— Тупая, что ли?! Пошла готовить господину ужин! — Максимилиан снова схватил ее за волосы и насильно повел на кухню. — Будешь отказываться, Эрамгедон тебя заживо зарежет! — кричал он ей в ухо.

Остальные повара были в ужасе, глядя на эту картину.

— Ивенг вас отведет на кухню вместе с вице-королем, — говорил им Эрамгедон, — чтоб ужин был скоро готов! Я очень хочу есть! Если будет не вкусно, я заживо пожарю и сьем вас всех!

Ивенг повел поваров и официантов на кухню. Второй ивенг понес на лапах будущее блюдо Императора.

Оставшиеся пленные продолжили стоять, прижавшись друг к другу. Эрамгедон дал приказ музыкантам играть музыку, а остальных пленников ивенги повели в темницу, где узники один на один будут жить в камере со скелетами.

— А ты, куколка, иди ко мне! — сказал Эрамгедон, глядя на Олю.

Оля начала качать головой, отказывалась, как только могла. Но Тримур крепко вцепился в ее веревку и повел к Императору. Девушка чувствовала, как ошейник яростно давил ей по горлу, как со всех сторон на нее дул ветер, приподнимая ее юбку. Ей было стыдно находиться перед столькими людьми полуголой и мерзко за ошейник.

За ее сопротивления Тримур ремнем ударил ее по спине. Оля вскрикнула от боли, и слезы унижения покатились по румяным щекам. С трудом бандит привел девушку к Императору. Софиан и Мариам смотрели на Олю недоброжелательно, мечтая от нее избавиться. Эти взгляды сильно давили на Олю.

Эрамгедон взял веревку, ближе подошел к Оле и блаженно ей улыбнулся. Девушка затряслась всем телом, находясь рядом с ним. Даже его красивая внешность пугала Олю.