Последняя надежда обреченных

За эти дни капитан успел изучить распорядок дня Олеси. Он без труда отыскал виллу ее мужа в десяти километрах от Мармариса и выяснил, что хозяин в данный момент отсутствует, а всеми делами заправляет его жена. Олеся выходила из дома в одно и то же время – без пятнадцати восемь. Она садилась в белый «Пежо» и неслась по горной дороге в город. Помимо этого отеля семье Сезер принадлежало еще несколько гостиниц того же класса в разных районах Мармариса, восемь ресторанов и два супермаркета. За день Олеся обходила все точки, проводя в каждой минут сорок, но эта гостиница, похоже, пользовалась ее особой любовью, потому что в конце дня она всегда возвращалась сюда. Олеся усаживалась на террасе, выходящей на море, официант приносил ей какой-нибудь салат и бокал вина, и она долго сидела, глядя на закат. Капитан прекрасно видел женщину со своего места под тентом. Он выбрал этот столик именно потому, что отсюда наилучший обзор, и предупредил менеджера, чтобы тот не занимал его с семи до десяти вечера. Менеджер оказался человеком сговорчивым. Евгений пытался выгадать момент, чтобы поговорить с Олесей на тему убийства Гаджиева, но никак не мог сообразить, как к ней подступиться. Впервые в жизни он ощущал робость перед женщиной, с которой даже не знаком. С первого взгляда на фотографию Олеси в альбоме Гаджиева у Фисуненко возникло странное ощущение, которое впоследствии появлялось всякий раз, когда он говорил об Олесе, думал о ней или смотрел на нее. В жизни она оказалась ничуть не хуже, чем на снимках, которые Евгению довелось видеть. Даже наоборот, в реальности бывшая модель выглядела еще привлекательней, потому что никакая фотография не в состоянии передать мимику, постоянно меняющееся выражение глаз или мимолетную улыбку, внезапно пробегающую по полным губам.

За время наблюдения он все пытался уловить в поведении молодой женщины тревогу, оттенок нервозности или еще чего-то в этом роде, но так и не смог. Вероятнее всего, она и не знает о смерти бывшего мужа. Еще до отъезда капитан выяснил две важные вещи. Во-первых, Олеся подала на развод, не поставив в известность Гаджиева. Евгений проверил рейсы из Турции в Санкт-Петербург: судя по записям, Олеся не появлялась в Северной столице во время, близкое к тому, когда застрелили Гаджиева. Кроме того, со дня развода прошло несколько лет, так что женщина вряд ли причастна к убийству бывшего мужа. Однако, вполне вероятно, она могла сообщить следствию полезную информацию.

Задумавшись, Фисуненко отвлекся от террасы, где расположилась Олеся, а когда снова поднял глаза, то увидел, что ее столик пуст. Он взглянул на часы: странно, еще только половина девятого. Почему она решила сегодня уйти раньше обычного?

И тут Евгений услышал за спиной низкий грудной голос:

– Вы, случайно, не следите за мной?

Он резко обернулся, едва не пролив свой коктейль: перед ним стояла Олеся собственной персоной.

Рита сидела в шумном пляжном кафе напротив Михаила и внимательно разглядывала его, стараясь, чтобы это не выглядело слишком очевидным. С момента взрыва в супермаркете прошло около трех часов, и оба успели привести себя в порядок, переодеться и немного отдохнуть. Михаил предложил встретиться в районе десяти, и она без колебаний согласилась.

Сейчас, когда Михаил был чисто вымыт и выбрит, Рита видела, что он, оказывается, блондин. Выгоревшие на солнце волосы казались почти белыми на фоне загорелой кожи. Лицо с неправильными чертами выглядело по-своему привлекательным, несмотря на то, что широкий выпуклый лоб совершенно неожиданно переходил в переносицу, а нос был сломан и, возможно, не единожды. Особенно на этом лице выделялись глаза: их ярко-голубой цвет завораживал. Кроме того, Рита не могла не отметить, что у ее нового знакомого великолепное тело атлета, но не качка, выращенного в тренажерном зале на гормональных пищевых добавках.

– Итак, – продолжила она прерванный разговор, с трудом отводя взгляд от бугрящихся под футболкой грудных мышц собеседника, – ты не выяснил, что явилось причиной взрыва?

– Есть две версии, – откинувшись на спинку стула, ответил Михаил. – Либо это террористический акт, либо – взрыв газовых баллонов. Лично я придерживаюсь второй версии.

– О каких террористах идет речь? – удивилась Рита.

– Курдских, разумеется. Правда, в последнее время они вроде бы утихомирились, но чем черт не шутит. Взрыв баллона кажется мне гораздо более вероятным… Ты где остановилась?

Рита назвала гостиницу. Михаил одобрительно кивнул.

– Хорошее место, у самого моря и с превосходным пляжем.

– А ты где? – поинтересовалась, в свою очередь, Рита.

– Я с ребятами живу в кемпинге. Во-первых, дешевле, а во‑вторых – на природе.

– С ребятами? – переспросила Рита. – И сколько же вас?

– Со мной – двенадцать. Я тренирую юношескую сборную Турции по боксу. Здесь проходят соревнования, и мы решили совместить приятное с полезным. Пусть мальчишки в море искупаются да отдохнут, а то ведь в Анкаре все лето сидеть не очень-то приятно.

– Так ты в Анкаре живешь? – еще больше удивилась Рита.