Последняя ночь с принцем

Бородин Станислав Иванович крепче стиснул барсетку, усаживаясь в машину. Пускай он пока в средствах не нуждается, но как знать, что будет дальше. Глядишь, и пригодится ему эта тоненькая медицинская книжечка, в которой он не так давно усмотрел одно небольшое несоответствие…

Глава 11

До дачного поселка, в котором обретался Николаша со своей великолепной Вандой, Рите пришлось добираться на перекладных. Сначала это был рейсовый автобус, битком набитый возвращающимися с рынка жителями близлежащих деревень.

Потом попутные дачники на «Газели», усадившие ее поверх тюков со скошенной травой. Рита взгромоздилась поверх серой мешковины, прижалась к ней щекой и всю дорогу вдыхала сочную свежесть.

Высадили ее прямо у Николашиных ворот.

Она прошлась вдоль буйного плюща, забившего каждую ячейку сетчатого забора, остановилась у ворот и нетерпеливо подергала за медную цепочку.

Где-то в глубине двора раздался звонок, потом еще один, и еще. И через пару минут в ворота ее впустил уже знакомый по прежнему визиту охранник.

— О! Чего это ты? Забыла что-нибудь в прошлый раз? — поприветствовал он ее и даже снабдил улыбкой.

— Хозяин дома? — Рита тоже улыбнулась ему в ответ, вышагивая следом за ним по бетонным дорожкам.

— Хозяина нет, хозяйка дома. Ты иди, не бойся, — приободрил ее охранник и по прошлому примеру своего хозяина так шарахнул Риту по плечу, что у той свело обе лопатки.

— А вдруг она не примет меня? — Рита опасливо покосилась на высокие ступени, обрамленные коваными чугунными перилами.

— Примет, — обнадежил он ее, останавливаясь у первой ступеньки и приглашающе указывая на крыльцо. — Еще как примет. Скучает она. Скучает и сквернословит. Она, когда скучает, всегда сквернословит.

Ну, все же лучше, чем топиться в пруду, подумала Рита о покойной Соне. Хотя в ее смерти тоже очень много непонятного, и опять там рядом по случайности пробегал Кораблев. Вот ведь…

Поднявшись по ступенькам, Рита потянула на себя входную дверь и через мгновение уперлась взглядом в нечесаный затылок красавицы Ванды.

Мятая шелковая пижама свалилась с плеча. Обе штанины сползли до коленей. Ванда сидела в кресле-качалке, взгромоздив обе ноги на подоконник.

В свисающей с подлокотника руке была зажата сигарета. Она время от времени затягивалась, сопровождая каждую затяжку матерным словосочетанием. Когда их насчиталось с десяток, Рита решила обнаружить свое присутствие мягким покашливанием.

— Какого.., кому?.. — Хозяйка резко обернулась, и привычное ругательство угасло в приветливой улыбке. — О, черт! — Ты?! Проходи, чего топчешься у порога!!!

Ванда соскочила с кресла, едва его не опрокинув. Мелкими шажками подошла к Рите и с чувством обняла, похлопывая ее по спине.

— Вот здорово! Вот здорово, что ты выбралась ко мне!

От такого приема Рита, признаться, опешила.

В первый свой визит она подобного тепла в хозяйке для себя не открыла. Ее и замечали-то с трудом, а тут… Может, она ее с кем-то перепутала? Но Ванда удивила ее еще раз, с радостью затараторив:

— Ритка, ну какая же ты молодец! Николаша уехал, мне не велел даже из дома выходить. Он после гибели Соньки тени своей стал бояться. Да проходи, проходи… Мы сейчас с тобой какой-нибудь междусобойчик организуем.

Организовывать им междусобойчик пришлось все тому же охраннику. Он сам наделал им многослойных бутербродов, намыл груш и винограда, нарезал сыра. Уложил все в огромную плетеную корзину, накрыл сверху белым полотном и терпеливо плелся чуть сзади, пока Рита с Вандой неторопливо вышагивали в сторону пруда.

— Тепло сегодня, — трещала Ванда без умолку. — Позагораем, а заодно и выкупаться можно.

Ты как насчет выкупаться?

— Я как-то не знаю, — замялась Рита. — Я вроде без купальника…

— А чего же ты? Ехала на дачу и купальник не взяла, чудачка!

Объяснять Ванде причину своего внезапного визита она пока не хотела. Она — эта причина — могла бы ей объяснить и то, почему Рита без купальника, и почему вообще заявилась среди недели на дачу к малознакомым людям, взяв краткосрочный отпуск на работе. Николаше бы объяснила непременно. А вот Ванде… Та могла ничего не знать ни о Кораблеве, ни о его прошлой жизни, чего тогда выворачиваться перед ней. Судя по всему, той и так невесело, а тут еще чужие проблемы.

Они решили обосноваться под одной из лозинок.

Может, даже и под той, под которой к Кораблеву приставала Зина.

Вспомнив про Зину, Рита погрустнела.

— Ты чего сникла? — сразу отозвалась Ванда, раскладывая на пластиковые тарелки сыр и бутерброды. — Торопишься, что ли? Так ты скажи! Если я тебе в тягость…

— Да нет, что ты! — Рита отвернулась к пруду, подтянула ноги к подбородку и, уткнув голову в колени, спросила:

— Помнишь ту девушку, что приезжала с нами вместе?