Последняя ночь с принцем

Он выбрал небольшой недорогой ресторанчик с залом всего на сорок посадочных мест. Устроился у окна под старым фикусом и заказал свои любимые отбивные.

— Три порции без гарнира, — попросил Иван и поморщился, вспомнив вчерашние холодные макароны.

Скоро… Скоро его неустроенному быту придет конец. Уже скоро он сумеет воплотить свои мечты в реальность. Переезжать на съемную квартиру, адрес которой ему оставил Симаков, он не станет. Он чуть подождет и купит свою. Сначала где-нибудь на окраине, потом будет переезжать несколько раз, пробираясь все ближе и ближе к центру. И потом наконец ему, может, и удастся переселиться на одну улицу с господином Баловневым. А там непременная женитьба на женщине, о которой он мечтает и во сне, и наяву.

С отбивными, салатом, пирожными и кофе Иван расправился в рекордно короткое время. Заплатил по счету, с неловкой небрежностью отказавшись от сдачи, и прямиком двинулся домой.

На улице заметно смерклось, и двор общежития был почти пуст, не считая припаркованных автомобилей и двух дам с собаками. Любимые домашние животные снова гадили с детскую песочницу. Иван неодобрительно покосился в их сторону, но делать замечания не стал. Скоро его тут не будет, пускай гадят, где хотят.

Он поднялся к себе, открыл дверь и окинул взглядом убогий интерьер. Скоро и этому всему конец.

Конец унылому, засиженному мухами окну и казенным шторам. Конец этой матерчатой перегородке, делящей его комнату на две части. Конец общей кухне и общей душевой…

Иван вздохнул. До того, как он отсюда съедет, еще месяца два, не меньше. И все это время ему придется и кухней общей пользоваться, и всеми остальными помещениями.

Он достал пластиковый пакет с банными принадлежностями, переоделся в спортивный костюм и сланцы и, заперев комнату, пошел в душ.

Время упорно карабкалось к полуночи, и Иван искренне полагал, что душевая окажется пустой.

Ну, должны же были все успеть перемыться и перемыть своих чад к этому часу. И спать должны давно. Коридор был пуст, в кухне тоже свет не горел.

Все угомонились. И ждать в прокуренном предбаннике ему не придется.

Не пришлось, как он и надеялся. Предбанник и душевая оказались пусты. Не по-ночному бодро щелкала вода из подтекающего крана. Тихонько подсвистывал накопительный водонагреватель, видимо, горячую воду опять отключили.

Иван вошел в душевую, по привычке швырнул пакет с мылом, мочалкой и полотенцем на стул слева от входа и лишь тогда начал шарить рукой по стене, нащупывая выключатель. Он почти его уже отыскал и даже, кажется, успел щелкнуть по отполированному сотней рук тумблеру, когда в спину его грубо толкнули. Пролетев трехметровое пространство душевой, он больно стукнулся лбом об облицованную плиткой стену и заорал:

— Какого черта, вашу мать?!

Ему никто не ответил. Дверь душевой громко хлопнула, закрываясь, и следом раздался лязг задвигаемого шпингалета. Свет все еще не горел.

— Эй! Кто ерундой занимается? — Иван распрямился, растирая ушибленный лоб подрагивающей ладонью. — Что за шутки, черт возьми?

Шурка! Неужели эта гнусная баба подкарауливала его и теперь жаждет расквитаться за его утреннюю холодность?! Плохо дело… Если начнет сейчас орать и сквернословить, разбудит весь этаж.

А ее Скворцов дома. Плохо дело…

— Эй, кто здесь, черт возьми?! Что за шутки?! — Одной рукой держась за голову, ощупывая другой прохладный кафель, Иван медленно двинулся вдоль стены, намереваясь добраться до выключателя.

Тот, кто заперся с ним вместе в душевой, разгадал его маневр и тихо хихикнул в темноте.

— Шурка, ты что ли?! — завопил обозленный Иван, забыв об осторожности и конспирации, слишком уж похожим на ее было это дурацкое хихиканье из темноты. — Хорош давай! Заканчивай свои шутки! Ведешь себя, как дура!

За дуру Иван получил пинок по заду. Больно не было. Было немного жутковато от неожиданности.

Ударили, значит, обиделись. Точно Шурка! Сука такая…

— Слушай, ты!.. — скрипнул Иван зубами, забившись в угол и пытаясь оттуда рассмотреть хоть что-то.

В душевой не было окон, только одна дверь, и все. Темнота была кромешной, от нее просто резало глаза. Иван моргал, жмурился, пытаясь рассмотреть хоть что-то и предугадать хоть какое-то движение, все без толку.

— Прекрати, идиотка! Я не хочу тебя больше, поняла! Оставь меня в покое и не веди себя, как распоследняя похотливая сука! Включи свет сейчас же!..

Свет зажегся в ту же секунду. Лампочка на двести ватт, упакованная в стеклянный матовый шар, вспыхнула под потолком, резанув по глазам болезненной вспышкой. Иван зажмурился на пару мгновений, а когда открыл глаза, то первое, что увидел, было крохотное дуло табельного оружия лейтенанта Скворцова.

— Добрый вечер, — проговорил совершенно спокойно уравновешенный лейтенант, муж ненасытной Шурочки. — Как поживаете?

От неожиданности, страха и нелепости того, что происходит, и еще того, что может сию минуту произойти, Иван громко некрасиво икнул.