Последняя песня

А был когда-то я веселым, стройным,И сердце беззаботное имел.Играл и пел, и лишним не бывал в застолье,И женщин обездоленных жалел…Но как же? Где же? И в каком ненастье,Проплыло мое счастье стороной?

Иль потерял его я во злочастье!Иль смыло его встречною волной?..Чего ищу? Чего хожу — не знаю,Но грудь болит, а в памяти тоска,И мыслями я часто пролетаюСквозь версты, время, дали, облака…

Tyда, где Север бьет снега и кружит,Туда, где лишь весной начнется птичья звень,Туда, где женщина одна по Герке тужит,И ждет его, как солнце ждет, как день!..Так что же я искал, какое счастье;Какой любви, нездешней, неземной?

Вот, пережив военное ненастье,Теперь я знаю — все мое со мной!И Родина, и женщина, и дети,И дальнее Обское зимовье,И тот далекий огонек, что неугасно светитНа тихой, горькой, на земле моей…

Так что же я ищу? О чем тоскую?Зачем печаль я боль меня томят,Один в смятеньи все бреду, бреду я,И нет покоя мне, и никогда не будет.

Не закончил стих отчим Герка-горный бедняк. При жизни некогда ему было, не выбрал он времени для обстоятельной, отеческой беседы с пасынком-солдатом. А, может, и не хотел. Может, умнее себя не старался быть?..

На соседней страничке госпитальной тетрадки цветным карандашом нарисован синий голубок с розовым конвертом в клюве, и закудрявлено: «Дорогому Гери от его симпатии Глаши» и дальше песня, пустяковенькая, как детское горе обнажается: «Товарищ, товарищ, болят мои раны, болят мои раны в глыбаке..»

₁₉₇₂