Последняя реликвия

Агнес не в силах была дольше терпеть эту неопределенность и мучения, связанные с ней. Девушка, укрепившись духом, бросилась к опушке леса. Благо, та была не очень далеко. И когда густой лес остался за спиной, когда Агнес выбежала на открытое пространство и увидела все далеко вокруг, она остановилась, пораженная ужасом. От мызы Куйметса не осталось ничего, кроме дымящихся печальных развалин; крыша исчезла, почерневшие стены, вздымавшиеся к синему небу, глядели уныло и как-то чуждо; мертво вздымались к небу голые ветви обгоревших яблонь и груш. Не слышно и не видно было людей.

По невозвратному прошлому — по мирной жизни беззаботной, по розовым мечтаниям, утехам нежной юности, каким уже не быть, по милым и простым житейским радостям поместья, родового гнезда — пролила бедная Агнес слезу.

И долго стояла она так, всеми покинутая, на краю леса, жалея себя, жалея отца, жалея, что никогда уже не вернется былое тихое счастье, как не потечет вспять река.

Но невозможно юному сердцу горевать бесконечно. Агнес задумалась о том, что же ей сейчас предпринять. Надо было решить — оставаться ли здесь или вернуться в лес, где она с Гавриилом рассталась и где он будет ее искать, когда вернется.

«Где же Габриэль?»

Агнес оглядывала поле. Колыхал ветерок высокие травы.

«Действительно ли русские ушли? Или они оказались хитрее, и Габриэль попал к ним в руки?..»

При последней мысли у Агнес подкосились ноги. Ведь она, хотя сама и не видела, но не раз слышала, как во время этой ужасной войны жестоко мучили пленных, как их жгли на медленном огне, живыми варили в котлах и подвергали другим пыткам… Со страшной отчетливостью мелькали эти жуткие видения в возбужденном воображении Агнес; и все же она готова была бежать туда, подвергнуться таким же мукам ради то_: го, чтобы выручить Габриэля из беды; у нее есть пистолет, и когда он внезапно выстрелит, то уж наделает переполоха в русском стане, и они с Габриэлем убегут.

Вдруг девушка увидела, что из-за развалин показалась мужская фигура с большим узлом за плечами и двинулась по направлению к лесу. Человек был еще далеко, но Агнес все же сразу узнала его. Это был Габриэль. Сердце у нее сильно забилось, и трепетный вздох облегчения вырвался из стесненной груди. Если бы Габриэль сейчас внезапно появился перед ней, живой и невредимый, она, наверное, со слезами радости бросилась бы ему на шею. Но так как прошло некоторое время, прежде чем Габриэль достиг опушки леса, Агнес успела собраться с мыслями, совладать со своими чувствами, как приличествует благовоспитанной девушке из древнего рыцарского рода.

Она сделала несколько шагов навстречу Габриэлю и сказала приветливо — только приветливо:

— Русских там уже нет?

— Конечно, нет, — ответил Гавриил, улыбаясь. — В противном случае ваш покорный слуга едва ли предстал бы перед вами без единой царапины. Русские умеют драться. И в плен к ним лучше не попадать… Но почему вы вышли из укрытия, фрейлейн Агнес?

— Мне наскучило сидеть в одиночестве и в полном неведении. К тому же очень захотелось посмотреть, что сталось с нашей мызой.

— Посмотрели? — Гавриил оглянулся на развалины.

— Я была очень глупая: я не думала о том, что однажды война обойдется жестоко и со мной, — здесь Агнес взяла Гавриила за руку и потянула его к поместью. — Нельзя ли нам сейчас пойти туда?

— Нет, фрейлейн Агнес, не нужно делать этого, — серьезно возразил Гавриил. — Я понимаю, вам тяжело, вам хочется попрощаться с родным домом, но ваше нежное сердце не сможет без потрясения перенести это страшное зрелище. Я много всякого увидел на развалинах мызы… К тому же русские могут неожиданно вернуться. Достаточно того, что уже я рисковал.

— А там действительно так ужасно? — тихо подняла на него глаза девушка.

— Да, ужасно. Словами не передать. Погибло много мызных людей.

— Среди убитых есть и рыцари, и… женщины? — со слезами на глазах спросила Агнес. — Там оставалось много моих подруг. Неужели их больше нет в живых?

Эти вопросы, сами по себе вполне естественные, почему-то заставили Гавриила нахмуриться.

Он ответил сухо:

— Из рыцарей пали трое-четверо, в том числе и юнкер Дельвиг. Он оказался настоящим рыцарем, человеком чести. Он один из немногих сдерживал натиск русских. Я сам это видел.

— Дельвиг погиб? — покачала головой Агнес. — Значит, он и за меня погиб, чтобы я спаслась? А я, признаюсь, его недолюбливала. Он казался мне слишком язвительным…

— Из женщин никого не убили: они либо все убежали, либо русские увели их с собой.

— В рабство?..

Гавриил не обратил внимания на ее вопрос.

— Мыза и лагерь разгромлены. Ворота в укрепленный лагерь разнесены взрывом. Как видно, с этого взрыва все и началось. Пока кнехты распивали пиво и горланили песни, русские подобрались к воротам и заложили заряд. Сразу после взрыва в лагере началась резня. И последствия резни ужасают. Это не для глаз юной дамы…

— А мыза? Неужто не осталось ни сарайчика?

— Все строения превращены в дымящиеся развалины.

— И даже вернуться будет некуда? — поразилась Агнес. — Ну… потом, когда война закончится.