Последняя роль примадонны

– О котором вы меня не известили, – уж деловые бумаги я читаю всегда очень внимательно. – И скажите спасибо, что я не намерена оштрафовать вас за изуродованную кухню.

– Мы тогда расторгнем соглашение!

– Ха! Во-первых, об этом обязательно узнает… – Я назвала фамилию одного из серьезных людей – а от него, между прочим, напрямую зависит количество заказов, которые эта бригада получит. – И работы у вас не будет. Во-вторых, отправлюсь с подписанным вами договором в полицию – и хорошо, если вас не отправят за решетку.

Бригадир посмурнел, посмотрел на меня, как побитая собака. И буркнул:

– Давайте не будем ругаться, хозяйка. Все сделаем в срок, комар носа не подточит. Что ж вы сразу…

Я пожала плечами и пошла к дверям. Проблемы этим деятелям я и впрямь могу устроить. Так что пусть начинают шевелиться.

* * *

Приехав домой, уже по правильному адресу, без сил плюхнулась в кресло. Куда двигаться дальше? Что там было у меня в планах? Побеседовать с мамой Валентины, выяснить, почему же дочка не к ней со своими бедами едет. Встретиться с участковым микрорайона, в котором жила наша пропажа. По-хорошему, съездить на Валину работу – вдруг там кто-то что-то слышал.

Взгляд упал на мешочек с гадальными костями. Ну что ж, посмотрим, что вы мне, ребята, подскажете. Лениво потянувшись за мешочком, бросила кости на столик: 9+20+25 – «Только что Вы добились или, возможно, скоро добьетесь высокого положения. Завистливые родственники способны изменить ситуацию в худшую сторону. Не забывайте о постоянных разногласиях с родными!»

Что за чушь? Причем тут мои родные? Или не мои?

То есть первый пункт моей программы – визит к матери Валентины. Может быть, она в курсе или хоть догадывается, куда ее дочь могла деться?

Часы показывали восемь вечера. М-да, не лучшее время для визитов. Придется перенести поездку на завтра. И кстати, неплохо бы еще разок к Дениске наведаться. У меня теперь есть чем на него надавить – играет, значит. В азартные игры, значит. И жену бьет. Я – не Валентина, я и свидетелей найти могу. Конечно, с моих слов все это филькина грамота… только Щеглов-то об этом может и не догадываться.

Тяжко вздыхая, отправилась в ванную в надежде понежиться в пене перед сном.

Надежды не оправдались. Горячую воду отключили. Обругав работников ЖЭКа, водоканала и, на всякий случай, кран, не желающий радовать меня кипятком, поплелась на кухню варить кофе и лепить бутерброды. Есть на ночь вредно, но чертовски приятно.

Разбудил меня яркий солнечный свет, нагло бьющий в глаза. Попытавшись зарыться поглубже в одеяло, вскользь бросила заспанный взгляд на часы.

Полдень. В смысле полдень?

Я подскочила на кровати. Ничего себе поспала! У меня куча дел, а я дрыхну как сурок! И почему будильник не позвонил?

Засунув руку под подушку, обнаружила полностью разряженный телефон. Зараза! Бросила телефон на зарядку и полетела в ванную по-быстрому принять душ. Горячей воды все еще не было. Осыпав проклятиями кран, быстро собралась и вылетела из квартиры. Села в машину и задумалась: к маме Вали или Денису? Глянула адрес, записанный на бумажке. М-да, проще сначала к Денису, все равно через тот район ехать придется.

* * *

В дверь квартиры Валентины и Дениса я звонила долго и качественно, стучала сначала рукой, а потом и ногой в дверь. Что он там, спит, что ли?

На этаж ниже открылась дверь:

– Хто там шумить? Совсем озверели, что ль? Нетуть там никого! – прошамкал знакомый голос.

– Андреевна, это вы? – обрадовалась я.

Бабка на секунду притихла, а потом присмиревшим голосом спросила:

– Ну, можеть, и я, а ты хто?

Я поскакала по лестнице к ней.

– Я вчера приходила, из опеки. Помните?

– А, помню, чего ж не помнить. На память не жаловалась никогда. Я вот как сейчас помню, как в пятьдесят восьмом году мы с мужем моим ездили отдыхать в Ялту. Ох и красота там. Море теплющее, а одна женщина на пляже такие вкусные чебуреки продавала. Я еще рецепт у нее взяла, главный секрет в фарше. Надо в фарш добавить немного…

– А не знаете, куда Денис ушел? – перебила я бабкины воспоминания.

– Можеть, и знаю, – надулась бабка. – А тебе зачем?

– Постановление ему принесла, о том, что органы опеки берут их семью на контроль, – не моргнув глазом, соврала я.

– О, этоть уже давно пора было сделать! – всплеснула руками бабка. – Давай, девонька, свою бумажку, я ему передам.

– Не могу, – покачала головой я, – я бы с радостью, но нужна его личная подпись. Не знаете, куда он подевался?

– Видала я его с утра, выбежал такой лощеный, побритый, ну прям жених. Мы с девочками не удержались да и полюбопытствовали, куда энто он так вырядился с утра пораньше. А он как давай соловьем разливаться, мол, подработку он нашел замечательную, будет теперь каждый месяц большие деньги получать, в энтих, как их называють? – Бабка пощелкала пальцами. – О! В долларах! Говорить, делать ничего не надо, только деньгу получай, да и все. Брешеть, гад! Кто ж ему платить будет за ничегонеделание?

– Да, вы правы, – призадумалась я. – А он не сказал, куда именно отправляется?