Последняя роль примадонны

И снова я угадала. Но гордиться собой почему-то не хотелось. А хотелось дать в лоб мерзкой бабе. Это какой же повернутой на себе и своих желаниях надо быть, чтобы планировать испортить жизнь собственной дочери? Родной дочери? И не только планировать – она практически осуществила свой сценарий! Просто в голове не укладывается! Дрянь закулисная.

– И что же вы предприняли? – сурово спросил Киря.

Было видно, что и ему эта дамочка глубоко несимпатична. Зато сама она собой любовалась, по-моему. Будто на сцене отыгрывает какую-нибудь роскошную средневековую злодейку. Сверкала глазами, выразительно жестикулировала и… пыталась зазывно улыбнуться в камеру.

– О, план, который созрел в моей голове, был гениален по своей простоте! На следующий день я поехала в ту самую клинику и встретилась с врачом, который должен был проводить ЭКО. Всего лишь две тысячи долларов сделали его сговорчивым и податливым. Он согласился внести в процедуру небольшие изменения. После этого мне нужно было разыскать мужа Вали, и снова я пошла к Марине с разговором. Поболтав о том о сем, я узнала, где проживает Валентина сейчас, кто ее муж, чем он занимается. То, что он игроман и нищеброд, навеки погрязший в долгах, сыграло мне только на руку! С ним было еще проще договориться, чем с врачом! Всего лишь триста долларов! Но тут я сглупила, можно было обойтись и дешевле. Но что сделано, то сделано. Договорившись с Денисом, я отвезла его в клинику, где подкупленный мною доктор взял у него образец… Эм, как бы так выразиться… Мужского биологического материала. Если вы понимаете, о чем я говорю, – Ольга Ивановна мерзко захихикала, прикрывая рот рукой.

– Да, я понимаю, – отозвался Вовка. – Вы говорите о сперме.

– Фи, вы такой грубый и прямолинейный, – кокетливо махнула рукой Ольга Ивановна. – Неприлично так вести себя в присутствии дамы.

– Может, в присутствии дамы и неприлично, а вот в присутствии подозреваемой, находящейся на допросе, в самый раз, – нахмурился Киря.

– Да какая же я преступница? – искренне возмутилась Ляля. – Я обычная русская женщина, которая боролась за свое счастье и проиграла.

Она уткнулась носом в одноразовый платочек и пару раз показательно всхлипнула.

– Давайте продолжим, – Вовка никак не отреагировал на это представление. – Что было после того, как вы сходили в больницу?

– Ничего особенного, – Ольга Ивановна отложила платочек в сторону. – В клинике провели ЭКО. Валя начала вынашивать ребенка. Только никто не знал, что в ребенке от Антона ни капли, все от Дениса. Ха-ха-ха. Как я веселилась и хвалила себя за находчивость! А потом мне пришлось просто ждать. Антон становился все холоднее и холоднее. Все реже соглашался со мной встретиться.

– А почему он вообще соглашался с вами встречаться?

– О, я придумывала множество различных поводов! Иногда говорила, что хочу посоветоваться по поводу Марины. Иногда – что если он не согласится, я ей обо всем расскажу. А порой жаловалась на то, что мне очень одиноко, дочь меня не понимает и не ценит. И вообще, мне просто хочется выйти в свет с мужчиной, почувствовать себя привлекательной женщиной. Мужики – они же ведомые все! – фыркнула женщина. – И Антон соглашался посидеть со мной за чашечкой кофе, пообщаться на отвлеченные темы.

Она помолчала, видимо, наслаждаясь воспоминаниями о собственной предприимчивости. И продолжила:

– Все было, как и раньше, но с каждым днем мне казалось, что он становится все холоднее и холоднее. Он будто вообще не хотел со мной разговаривать. Предлагал Марине отправить меня в санаторий – «подлечиться», как он сказал – месяца на три. Это, конечно, чудесно – там море и горы! Но без Антона я никуда ехать не хотела. А тут еще и Денис этот начал докучать мне. Он звонил мне, требовал еще денег. Он звонил раз по пятнадцать на день. Постоянно требовал денег, запрашиваемые суммы становились все больше и больше. И мне приходилось платить. Меня это очень сильно раздражало, я решила поменять тактику и отказывала ему, ссылаясь на занятость. А потом он начал угрожать мне! Нет, вы представляете? Какой-то отброс с окраины угрожает мне и пытается шантажировать!

– Какой ужас, – саркастически поцокал языком Вовка.