Последняя тайна

– Прошу вас! – уговаривала она раскричавшихся учениц. – Девочки! Сядьте на места и успокойтесь. Тишина! Тишина в классе!

Но её никто не слушал.

В воздухе наперебой звенели вопросы.

– А что случилось с мистером Бартоломью?

– И как получилось, что школой теперь владеет его сын?

– Интересно, что он собирается делать? Может быть, центральное отопление, наконец, наладит?

Я заметила, что даже молчаливая обычно Роза взволнованно шепчется о чём-то со своей возвратившейся в школу лучшей подругой (и моим бывшим самым злейшим врагом) Вайолет.

Я помахала им, но они были слишком заняты разговором, чтобы заметить это.

– Девочки, пожалуйста…

Мисс Саймонс беспомощно взглянула на нас.

Я грохнула кулаком по парте и во всю глотку гаркнула:

– А ну, заткнулись все! Сейчас же!

И мне, в отличие от мисс Саймонс, удалось привлечь к себе внимание. В классе стало тихо.

Но преподавательнице латыни мой подвиг понравился меньше, чем я ожидала.

– Скарлет, – вздохнула она. – Я, конечно, ценю твоё желание помочь, но ты, по-моему, слегка перегнула палку.

– Простите, мисс, – ответила я. – Может, я и перегнула палку, зато как подействовало!

Мы расселись по местам, и мисс Саймонс принялась писать на доске.

– Благодарю вас, девочки, – сказала она, не прекращая скрипеть мелом. – Я уверена, что в скором времени мы всё узнаем про этого юношу, Генри Бартоломью. А пока давайте сосредоточимся на нашей латыни.

Последним уроком сегодня был балет. Мы побежали в нашу комнату переодеваться, и я, улучив секунду, сказала, поглаживая музыкальную шкатулку по её резному деревянному боку:

– Ничего, ничего, вскоре мы все твои секреты раскроем.

Айви, услышав это, молча закатила глаза.

Балетный класс расположен в нашем холодном школьном подвале, а занимаются с нами два педагога, мисс Финч и мадам Зельда. На урок мы с Айви пришли сегодня самыми первыми, потому что очень быстро переоделись. Спустившись в балетный зал по ступенькам, мы остановились, увидев миссис Найт, которая разговаривала с нашими преподавателями.

– Он сказал, что его отец умер, и, как мне показалось, он не слишком огорчён этим, – говорила в это время директриса, приглаживая рукой седеющие волосы.

– Что? – переспросила я, шагая вперёд. – Мистер Бартоломью умер?

Все они повернулись в мою сторону.

– А, привет, Скарлет, – сказала миссис Найт. – Да, по-видимому, это так. Я сама видела свидетельство о смерти. Таким образом, Руквуд достался юному мистеру Генри по наследству.

Айви выглядела потрясённой до глубины души. Что и говорить, смерть мистера Бартоломью оказалась для всех нас большой неожиданностью. Да, наш бывший директор был человеком не только жестоким, но и очень старым и очень больным. Но знаете, даже несмотря на старость и болезнь, как-то странно было думать, что он вот так вот вдруг может взять и умереть. Ну, а его сын? От него-то чего ждать нам всем?

– Э… да. Одним словом, он сказал, что у него есть свои планы относительно школы, – продолжила миссис Найт. – И я очень прошу всех вас: не нужно впадать в панику. Я уверена, что всё можно будет уладить. У нас с мистером Генри назначена встреча в три часа.

– Хорошо, – сказала мисс Финч, и они обменялись взглядами с мадам Зельдой. – Увидимся с вами в учительской.

После этого миссис Найт ушла, нервно потирая руки. Было ясно, что сама она как раз достаточно близка к панике.

– Подозрительно всё это звучит. Тухляк, – шепнула я слегка побледневшей от таких новостей Айви, и она кивнула.

Да, интересно было бы узнать, что это за «планы» такие у этого Барти насчёт нашей школы.

– Давайте к делу, девочки, – сказала нам мисс Финч, усаживаясь на свой вертящийся круглый стульчик у рояля. – Начинайте разогреваться.

Каким облегчением было снова погрузиться в танец. Во время занятий, глядя на собственные бесчисленные отражения в настенных зеркалах, я смогла забыть обо всём. За весь этот час ни разу не вспомнила ни про шкатулку с секретом, ни про нашу мачеху, ни про мистера Бартоломью и его сына. Я думала только о своих движениях и слышала только рояль, на котором играла мисс Финч. Между прочим, занятия захватили всех, и даже Пенни не лезла вперёд и оставляла при себе свои ехидные замечания.

Но когда урок закончился и мы поклонились на прощание своим педагогам, на меня с новой силой навалилась действительность со всеми её проблемами.

Прежде всего мне ужасно хотелось знать, какие именно «планы» вынашивает Генри Бартоломью.

– Подсмотреть их встречу мы никак не сможем, а? – шёпотом спросила я у Айви, когда мы с ней развязывали и снимали пуанты.

– Как ты это себе представляешь? – скривилась сестра. – Мы же не можем просто взять и заявиться в учительскую, там же учителя будут.

Хм… Это верно. В окна подсмотреть? Ну, во-первых, ничего сквозь них толком не услышишь, зато твоё лицо с расплющенным о стекло носом увидят сразу. Ничего не выйдет.

– Что ж, придётся сидеть и ждать, – вздохнула я.