Последняя звезда

– Не ты ли, Леонид, сын Дамона? – спросил Александр. – Леонид вздрогнул, услышав имя своего отца. Каликс от неожиданности выпустил Леонида из своей хватки.

¬ – Я-а-а… – запинаясь, протянул Леонид. По рядам пошёл ропот: «Он его знает! Откуда он знает?!»

– Твой отец смелый воин и славный оружейник. Всегда служил верно моему отцу.

Леонид, поняв, что его не собираются убивать на месте, слегка расправил плечи.

– Но то дела наших отцов. А ты Леонид, ты друг шакала или друг льва? Отвечай же, чего молчишь?!

Леонид впервые рискнул взглянуть в глаза царя Александра: в его взгляде не было ни злобы, ни мести. Там пылал иной огонь, огонь яростного движения и стремления! Огонь воина и огонь полководца. Зачарованный этим ясным прямым взором, который бывает только у сокола, Леонид встал, отстранил от себя Каликса, выпрямился в полный рост и, отвечая на прямой взгляд царя, произнес громко и четко:

– Я осмелюсь называть себя другом, соратником и подданным льва – Великого македонского царя Александра!

Ответ не задержался ни на секунду:

– Так быть по сему!!!

Зал взорвался ревом, и возбуждённая толпа во главе с Леонидом на руках вынесла своего царя из амфитеатра.

III

– По сообщениям наших специальных корреспондентов, сегодня в 13.00 по Серединному времени¹⁹ завершилась более чем трёхсотлетняя борьба народа планетарной системы Рухус. К сожалению, победа осталась за силами природы. Звезда Рухус, несмотря на все предпринимаемые усилия, коллапсировала. Однако, вопреки тревожным ожиданиям и даже предпринятой эвакуации планет, мы не увидели вспышки сверхновой. Вместо этого, после коллапса звезды, вопреки всем законам физики, на её месте образовалась черная дыра. Просуществовав краткое время, всего три часа, к великой радости народа Рухус, она исчезла, не успев засосать в себя сколь-нибудь существенное количество звездного вещества. Система Рухус практически не пострадала. Ученые пока не в силах дать объяснение этому феномену.

Из выпуска новостей «Вестника Республики. Коллапс звезды α системы Рухус²⁰.

Лейтенант глубинной разведки Евгений Вязин вот уже в течение часа, не отрываясь, смотрел в иллюминатор своего корабля.

Вселенная, бесконечная Вселенная глядела на него всеми своими глазами – звездами и давила, давила, давила…

Тоска и скука, скука и тоска…

Невозможно понять себя, невозможно осмыслить… Ты – нечто большее, чем плоть, тело, разум, мысли и душа. Ты – Живое. Живое и сложное. И оно не поддается осмыслению, не поддается описанию. Его не выразить ни словом, ни даже музыкой. Его лишь можно почувствовать. Или нет: можно лишь стать им. Можно лишь слиться с ним – Единым. Как там говорили древние? «Капля захотела узнать, откуда она родом, и пошла к Океану. Но как только она прикоснулась к Океану, она стала единым с ним и перестала быть каплей. Она умерла как капля, но воскресла в океане, как Целое с ним…»

Вселенная, бесконечная Вселенная глядела на него всеми своими глазами – звездами и давила. Давила сознанием Океана, на него – маленькую заблудившуюся каплю…

Эти мысли невозможно было отогнать, мысли о собственной малости, собственной ничтожности…

Неожиданно резкий сигнал вырвал лейтенанта из плена своих мыслей. Отрываться не хотелось, но его вызывали. Вязин нечеловеческим усилием воли соскрёб себя-каплю со стекла иллюминатора и переключился на приём.

– Ты ведь любишь музыку, Женя? – раздался в голове голос Филби.

– Музыку?! – Евгений и так очень плохо понимал, кто он и зачем, а тут… О какой музыке он говорит? О музыке, которая поможет выразить суть внутреннего «Я». Вязин потряс головой. Невозможно, чтобы Филби подслушивал его мысли. Однако, хорошо зная приколы друга, Евгений не спешил с ответом, силясь понять если не смысл сказанного, то хотя бы настроение Филби, серьёзен он или нет. В конце концов, Вязин решил, что вроде бы серьёзен. На всякий случай, дабы не угодить в какую-нибудь каверзную ловушку, лейтенант мысленно покрутил фразу «Люблю ли я музыку?», «Музыку люблю ли я?», «Я ли люблю музыку», но так и не найдя подвоха, медленно и осторожно ответил:

– Ну, допустим?

– Тогда заходи!

Вязин опешил от такого неожиданного и короткого предложения:

– А что, надо именно сейчас слушать музыку?!

– Ты давай, заходи без разговоров, не пожалеешь, гарантирую!

– Я… А может, э-э-э… завтра? Я что-то устал…

– Лейтенант Вязин, это приказ!

Тут только лейтенант понял, что капитан не шутит, ибо Филби перешёл на официальный тон, что случалось только в действительно важных ситуациях. Бросив короткое «Есть!», Вязин нехотя поплёлся к капитанской каюте.

* * *

Он застал капитана с терминалом в руках. Тот что-то оживленно листал в базе данных. Филби размахивал руками, быстро задавал Кораблю вопросы. Корабль, вернее, его виртуатор – искусственный разум, отвечал не менее оживлённо, показывая многочисленные слайды. Это была великолепная картина глубокого взаимодействия между человеком и машиной. Голографическая проекция развернулась в воздухе в добрых два десятка слайдов. И без того тесная каюта от такого размаха трещала по швам.