Последняя звезда

Из личных вещей Дроздова удалось найти только небольшой амулетик. Остальные вещи, включая одежду, снаряжение и предметы гигиены были казённые. Он брал их во временное пользование в бытовом терминале, не отличаясь особой склонностью к стяжательству. Поэтому, так получилось, что амулетик и был единственной личной вещью покойного.

И так уж повелось у пилотов – у каждого после смерти должен быть свой, обязательно свой последний корабль, который отвезёт его душу к Всевышнему. Простой, в сущности, гроб, разрабатывали и оформляли лучшие дизайнеры, каких только могли найти в армии. Свои же ребята-пилоты, кто увлекался дизайном, хорошо рисовал или работал руками. Затем форм-принтеры распечатывали пластиковый макет в натуральную величину. Получалось отлично. Обычно, посмертные корабли – «навные лодьи⁴⁸

«, как их называла древняя традиция пилотов – никогда не повторялись. Здесь был простор для фантазии: бывали и испанские галеоны времён покорения Америки, и экзотические Зеланские атмосферные планеры⁴⁹, и Бругские⁵⁰

парящие шары, и различные животные, в основном сказочные – драконы, сфинксы, грифоны. Во время последних похорон, когда провожали Фрэнка Болотвина, покойный завещал похоронить его в старинном земном танке. Царемонимейстер удивился такому желанию и возразил эскадрилье, что танк – это не лодка, и у землян он выполнял функции штурмовой пехотной машины. Семья (эскадрилья) Фрэнка логично возразила, что ведь в танке был экипаж, был командир, и были младшие бойцы. Он стрелял примитивными снарядами и мог передвигаться (неважно, что по поверхности планеты). Следовательно, это корабль и желание покойного законно! Напрасно царемонимейстер пытался убедить их в том, что танк землян вовсе не похож на маленькие бронированные однопушечные корабли-черепахи, которые на флоте используют как основную ударную единицу на поле боя. Семья справедливо решила, что танки – идейные предшественники «черепах» и поэтому – тоже корабли. Надо отметить, что с Фрэнком ещё при жизни все постоянно спорили на эту тему. Многие даже над ним подшучивали, называя первым пилотом-танкистом. Но когда старина Фрэнки погиб, попав под плазму вордвигов, никто уже больше не смеялся и все по честному построили ему танк в качестве навной лодьи. Причем, построили его любимый танк Т-34, «лучший танк всех времён и народов», как говаривал Фрэнки. Никто, правда, уже толком не помнил, каких времён и каких народов, но такова легенда. И именно этот танк увёз их боевого товарища на встречу с Богом.

А то, что Боги живут в недрах звёзд, в этом никто из летающей братии и не сомневался. Ведь где как не в недрах пылающих светил обитать яростным и могучим богам? Поэтому, и танк Фрэнки и все другие последние корабли направлялись курсом на ближайшую звезду. Затягивались её гравитацией и сгорали в фотосфере светила. Незачем дрейфующим гробам с останками храбрых звездолетчиков болтаться неприкаянными в бескрайних космических просторах, пугать путешественников и становиться легкой добычей мародёров. Всему своё место в этой жестокой и прекрасной Вселенной.

– Сегодня мы провожаем отличного парня и прекрасного офицера – лейтенанта Дроздова, – начал Тодд Филби свою прощальную речь. Он был последний, кто видел покойного живым, и ему полагалось сказать слово. – На его месте сейчас мог быть кто-то другой, кто угодно из нас мог бы быть на его месте. Но все были при деле, а Алексея я знаю… знал, – поправился Филби, – и решил взять именно его. Хороший парень, отличный специалист, мастер своего дела. – Капитан сбился с мысли и вдруг как бы между прочем заметил, – А если бы на выходе из астероидного облака ёж присосался ко мне, сейчас бы Алекс читал похоронную речь по мне.

Все молчали.

– Но так сложилось: я живу, а ты, Алекс – нет. Это я говорю, чтобы мы все поняли: кто угодно мог быть на его месте! Но мы с вами живы. Пока живы, и зачем-то живы! Значит Провидению так надо, чтобы мы были живы! Значит, зачем-то это надо! – Филби волновался, слова путались, язык заплетался, но он всё-таки договорил:

– Пусть смерть этого человека послужит нам напоминанием. Алексей был рад служить нам при жизни, будет горд служить и после смерти. Каждый для себя пусть сам ответит на этот вопрос: зачем ты жив и для чего? Сумеешь ли ты достигнуть той цели, ради которой родился? И в чём она – твоя истинная цель, ради которой стоит жить и даже умирать? – закончил Тодд. Все молчали, пилоты стояли потрясённые речью Тодда, потрясённые происшедшим, потрясённые своими мыслями…

– Хорошая проповедь, и пастор не нужен! – Прокомментировал Вязин откуда-то из толпы, обращаясь вроде бы и ко всем, но и неизвестно к кому по внутренней связи. Даже он не решился нарушить тишину и сказать вслух.