Последние бои на Дальнем Востоке

Наиболее крупная группа во главе с генералом Дитерихсом, около 9000 человек и 3000 лошадей, пробыла в районе Посьета и Ново-Киевска до тех пор, пока закончилась эвакуация Владивостока и из Посьета ушли на Гензан последние суда. В Ново-Киевске несколько дней собирались подводы для отправки семейств и больных (около 700 женщин, 500 детей, 400 больных и инвалидов). Ожидались результаты переговоров с местными хучунскими китайскими властями, которые не знали, что делать с такой свалившейся на них массой людей. Красные держались далеко, получив в районе Славянки щелчок от наших арьергардных частей. Семьи были отправлены за несколько дней до оставления Н.-Киевска, но переход из Н.-Киевска в Хучун был прямо трагическим. Дождливая погода превратила дороги, перерезанные канавами, местами рисовыми полями, в сплошное море грязи, и короткий путь в два перехода они шли более трех суток, ночуя в дождь в поле, так как населенных пунктов в этом районе было очень мало. Было много несчастных случаев с детьми; много простуженных и заболевших.

В последних числах октября китайские власти в Хучунском районе были приготовлены к встрече, и 31 октября тронулись мы, выслав вперед артиллерию и обозы. Ночевали на таможенной заставе, а 1 ноября перешли границу. Горечь и никакого просвета впереди. Неохотно сдано оружие. В Хучуне местные власти и население отнеслись к пришедшим очень тепло, несмотря на стеснения, которые мы причиняли. В середине декабря, после переговоров в Хучуне и Мукдене, группа начала поэшелонно движение в район Гирина, перестроившись еще в Хучуне в «беженские группы».

Как ни был труден путь по гористой, с перевалами, малонаселенной местности в суровую зиму, как ни тяжелы были условия ночлегов, но все были рады выйти из глухого места к железной дороге, и около 500 верст каждая группа проходила в 12–14 дней. В феврале месяце движение было закончено; люди в Гирине были размещены в лагерях, которые просуществовали до осени 1923 года.

В лагерях внутренний порядок в группах беженцев поддерживался прежним начальством, которое не было отделено от солдат. Только в мае месяце были удалены из лагерей генералы Дитерихс, Вержбицкий, Молчанов. Для характеристики состава Хучунской группы вот некоторые сведения, относящиеся к половине ноября 1922 года.

а) Численный состав.

Как видно из названий группы, здесь были представители от всех местностей, поднявшихся когда-то против большевиков на Востоке.

б) По военным специальностям: пулеметчиков 569 человек, артиллеристов 695, радиотелеграфистов 4, сапер 170, телеграфистов 78, телефонистов 42, авиаторов 20, прочих 5360 человек.

в) По невоенным специальностям: различных мастеровых (сапожники, столяры, кузнецы, портные и пр.) 1278 человек, с различными техническими знаниями (от инженеров до монтеров) 337 человек, интеллигентных профессий (учителя, врачи, агрономы, актеры и пр.) 615 человек, остальное без специальных знаний.

Зимой и весной 1923 года не обошлось, конечно, в большевистской прессе без криков о разных замыслах белогвардейцев в Гирине; сочинялись и приписывались разные планы, один нелепее другого. На самом деле, как только мы перешли в Китай, было объявлено и затем разъяснено, что армия, после сдачи оружия, перестала быть воинской организацией и что необходимо сохранить лишь прежнюю спайку людей, чтобы легче в дальнейшем решать вопросы довольствия, расселения, подыскания работы и проч. Категорически воспрещено удерживать кого-либо в составе беженских групп, в стремлении иметь части, чтобы все не стойкое, не сжившееся могло уйти.

Никаких авантюристических планов, намерений решено не строить и признать как определенный факт, что мы проиграли стадию открытой борьбы 1918–1922 гг., интернировались на территорию чужого государства и стали в положение обыкновенных беженцев. Эту реальность каждый в организации обязан признать и от нее исходить в своих дальнейших намерениях. Основная задача всех стоящих в главе организаций и групп – облегчать общее положение и подыскивать работы. В поисках работ прошла вся весна 1923 года, но устроить на работы группами не удалось, за малыми исключениями. Безнадежность найти заработок заставила искать выхода; часть людей решила вернуться домой в Россию; значительная часть направилась в Америку.

В Гензане (Корея), за исключением тех, кто добрался сюда отдельно и затем выехал по своему усмотрению, собралось около 5500 человек, из них 2500 бывших воинских чинов, 1000 человек гражданских и около 2000 семейств, преимущественно забайкальских. Эта группа оказалась, по сравнению с прочими, в лучшем положении, благодаря заботам японских властей и иностранных благотворительных учреждений. В декабре заботы о большей части людей взяло на себя японское правительство, установив вполне удовлетворительное довольствие; остальные, до 2000 человек (среди них до 500 раненых и больных), поддерживались благотворительными учреждениями. Весною часть людей получила работы в Корее.