Последние бои Вооруженных Сил юга России

Между тем просьбы о помощи от наступавших были все настойчивее, ибо красные, видя замешательство у нас с бронепоездом, перешли в контратаку, спустились с гребня на эту сторону горы и стали теснить наши цепи, открыв огонь и по бронепоездам. Особого вреда они, конечно, нам не причиняли, пули стучали по броне, но команде первого орудия на открытой площадке пришлось срочно укрыться, так как сверху все было видно как на ладони. Так наши грозные бронепоезда в этом бою оказались совершенно беспомощными. Надо было принимать какое-то решение, ибо грозила опасность, что красные совсем сбросят с горы казаков.

На нашу бронеплощадку взошел командир бронепоезда и взволнованно обратился к нам:

– Ввиду того что из башенных пулеметов вести огонь невозможно, а помочь нашим крайне необходимо, вызываю добровольцев пулеметчиков, которые должны будут подняться на крышу площадки с ручными пулеметами и, прикрываясь от огня противника за пулеметными башнями, открыть по нему огонь.

Четверо нас вызвались выполнить это задание. Первым пошел мой друг (фамилии сейчас не вспомню). Было решено, что сначала, после выхода с площадки, мы забросим на крышу пулеметные барабаны с патронами, а затем сам пулеметчик быстро взберется туда, подхватит поданный ему снизу пулемет и укроется за пулеметной башней, ожидая удобного момента, чтобы открыть по красным огонь. Но тут произошло неожиданное затруднение. Как только мой приятель начал подниматься на крышу площадки, красные перенесли свой огонь на бронепоезд. Пули били по броне как град, и мой друг, не успев взобраться на крышу, был ранен в плечо и упал бы на насыпь, если бы мы не поддержали его. Мы внесли его в площадку. К счастью, рана была несерьезная.

Теперь наступила моя очередь лезть наверх. Думаю, что и без слов понятно, что я в тот момент переживал. Я отдавал себе отчет в том, что для того, чтобы успеть укрыться за башней, мне необходимо как можно скорее взобраться на крышу. Для этой цели я попросил моего пулеметчика – второй номер, чтобы пулемет и патроны на крышу забросил он, дабы мне не задерживаться на башенной лесенке. Когда все это было уже на крыше, я быстро поднялся и сразу же забежал за укрытие. Меня, очевидно, заметили, так как по башне забарабанили неприятельские пули. Времени терять было нельзя. Мне удалось подтащить к себе пулемет и патроны. Выждав, наконец, удобную минуту, я положил ствол на обрез башни и открыл огонь.

Как известно, определить расстояние для стрельбы под большим углом очень трудно, а мне нужно было поставить правильно целик на пулемете. В этом мне неожиданно помогла… корова! Испуганное животное металось по склону горы, недалеко от гребня, где были красные. Я дал по ней одну или две очереди, поставил целик и новой очередью сразил животное. Теперь я уже уверенно вел огонь по спускавшимся с гребня красным цепям и заставил их вернуться обратно к гребню. Тогда казаки снова перешли в наступление, а я продолжал вести огонь подбрасываемыми мне снизу патронами. Вскоре наши достигли гребня, а красные перекатились через перевал. Я прекратил огонь. Теперь мы могли спокойно войти в туннель, без опасения, что нас могут отрезать, взорвав путь позади бронепоезда.

Когда я со своим пулеметом слез с крыши, командир поезда обнял меня и тут же сказал, что моего раненого друга и меня представит к награждению Георгиевскими крестами. И действительно, позже был получен приказ генерала Писарева о награждении моего друга и меня Георгиевскими крестами и о производстве командовавшего отрядом кубанцев, захвативших перевал, ротмистра Грауага в полковники.

Наш бронепоезд вошел в первый из остававшихся трех туннелей, очень длинный, с сильным уклоном, так что паровоз фактически не нуждался в развитии тяги бронепоезда. Уже в туннеле я увидел вдалеке выходное отверстие, но из-за большого расстояния никак нельзя было разобрать, что творится у выхода. Но мы, конечно, знали, что красные сделают все, чтобы не дать нам выйти из этого туннеля. А потому решено было выслать вперед разведывательную группу для выяснения обстановки.

Задачей разведки было выяснить, что делают красные у выхода из туннеля. На паровоз был дан приказ не парить и как можно тише продвинуться вперед по туннелю. Мы остановились приблизительно в середине туннеля. Можно было теперь даже невооруженным глазом видеть, что у выхода какие-то люди копошатся у железнодорожных рельс. Разведка прошла вперед. Было так тихо, что слышно было, как со сводов туннеля текла просочившаяся сквозь его каменные стены вода. По возвращении разведчики рассказали, что им удалось подойти довольно близко к выходу и что они видели людей, работающих возле рельс и, по-видимому, укладывающих какие-то взрывчатые вещества, чтобы взорвать путь, прежде чем бронепоезда смогут выйти из туннеля. Кроме того, разведчики в бинокль рассмотрели направленное прямо на туннель трехдюймовое орудие, явно с целью вывести из строя наше орудие на первой бронепоездной площадке при нашей попытке выйти из туннеля.