Последние часы в Париже

Мэгги наклоняется, чтобы поднять листок. Ее взгляд мечется между Себастьяном и Жозефиной. На кухне повисает густая и тяжелая тишина.

– Папа! – кричит Филип, как будто пытаясь вернуть всех обратно.

Себастьян, тотчас стряхивая оцепенение, обнимает дочь, успокаивая и обнадеживая.

– Она в больнице. О ней позаботятся врачи. Все будет в порядке. – Его слова звучат жалко, и он ненавидит себя за то, что произносит их, за то, что эгоистично удерживает Жозефину здесь, когда она должна быть дома, рядом с матерью.

– Элиз в больнице? – Мэгги недоумевает.

– Да, – отвечает Себастьян. – Жозефина должна уехать.

– Ты мог бы воспользоваться телефоном соседей, – предлагает Мэгги. – Позвони в больницу. – Она права: он мог бы это сделать.

– Ты знаешь название ближайшей больницы? – Он поворачивается к Жозефине, испытывая облегчение от того, что может заняться делом.

– Да, это в Ланьоне.

– Я пойду к соседям и позвоню туда.

– Можно мне с тобой? – слабым голосом спрашивает Жозефина.

Он кивает, и они вместе выходят из дома.

Соседи завтракают и, когда видят выражение паники на лице Себастьяна, говорят, что да, конечно, он может воспользоваться телефоном, даже если это звонок во Францию. Себастьян сначала связывается с оператором, узнает телефон больницы. Наконец он ставит дрожащий указательный палец на цифру «0» и отводит диск в сторону до упора, затем так же набирает следующую цифру. Кажется, это длится вечность, и его сердце колотится в такт вращению диска.

– L’hôpital, – отвечает женский голос.

– Bonjour, madame, – начинает Себастьян. – Я только что получил телеграмму, в которой сообщается, что Элиз Шевалье госпитализирована. Не могли бы вы подсказать мне – она в вашей больнице?

– Простите, с кем я говорю?

Кто он для нее теперь? Себастьян колеблется.

– Я звоню от имени ее дочери, она рядом со мной. Жозефина Шевалье.

– Да, Элиз Шевалье у нас.

– Вы можете сказать мне, в каком она состоянии?

– Она все еще в коме.

– В коме? – Он крепко сжимает трубку. Пот выступает каплями на лбу и ладонях.

– Да, мне очень жаль. Разве вы не знали?

– Нет. А что случилось?

– Ее нашли в море, недалеко от острова Иль-о-Лапен. Спасатели доставили ее к нам.

В море! Он хочет спросить, что она там делала. Вместо этого он произносит:

– Мы будем у вас завтра. – Сердце неистово бьется о ребра. Он вытирает телефонную трубку о брюки, прежде чем вернуть ее на рычаг, и поворачивается к Жозефине.

– Кома? – бормочет она, смертельно бледная.

– Мы уедем сегодня, Жозефина. – Он заключает ее в объятия, крепко прижимая к своей груди. Она не издает ни звука и неподвижна, точно камень.

Глава 69

Ковентри, 4 июля 1963 года

Себастьян

Он должен отвезти Жозефину домой, к ее матери. Втайне он мечтал совершить это путешествие со своей дочерью, но, разумеется, не при таких обстоятельствах, не в состоянии паники и ужаса.

Он быстро собирает дорожную сумку, разве что колеблется, когда заглядывает в ящик для носков. Кто знает, надолго ли он уезжает? Он чувствует, как глаза Мэгги буравят его спину, и поворачивается к ней.

– Я… – Он теряется, не зная, что сказать. – Вернусь, как только смогу. – И что это означает? Вернется, как только Элиз выйдет из комы? А если не выйдет? Или вернется, как только почувствует себя готовым? А если этого не произойдет? Что, если он не сможет снова расстаться с ней?

Это нелепо, убеждает он себя. То были другие времена, другая жизнь. Теперь он любит Мэгги. Он делает это для Жозефины и, как только благополучно доставит ее домой, вернется обратно. Его не было рядом, когда она росла, но он может быть рядом с ней сейчас. Он должен это сделать. У него нет выбора.

– Себастьян. – Мэгги проходит дальше в комнату и, приближаясь к нему почти вплотную, кладет голову на его плечо. – Я надеюсь, с ней все будет в порядке. – Он не уверен, говорит она об Элиз или о Жозефине.

В тот же день, после обеда, Мэгги отвозит их на железнодорожную станцию. Жозефина сидит сзади, Филип у нее на коленях, а Люк, завернутый в одеяло, спит на заднем сиденье. Себастьян всю дорогу держит руку на колене Мэгги, хочет показать, что его сердце по-прежнему принадлежит ей – но насколько жалок этот жест. Почему он не может просто сказать ей об этом? Он пытался, только слова не шли с языка.

Мэгги паркует машину, и все выходят, кроме Люка, который крепко спит. Себастьян наклоняется к Мэгги и быстро целует ее в губы.

– Я люблю тебя, – шепчет он, отстраняясь.

Он чувствует, что Жозефину напрягает эта сцена. Он поворачивается к Филипу, который держит ее за руку, хотя и выглядит немного угрюмым. Он подхватывает сынишку на руки и обнимает. Себастьяну впервые предстоит провести ночь вдали от своей семьи, и как-то неловко прощаться с ними вот так.

– До свидания, Жозефина. – Мэгги берет ее за плечи. – Я надеюсь, твоя мама скоро поправится. – Жозефина целует ее в щеку, и они с Себастьяном вдвоем направляются на станцию. Себастьян оглядывается через плечо, но Мэгги уже усаживает Филипа обратно в машину.