Последние дни Джека Спаркса

Я снова задумываюсь: чего именно я пытаюсь добиться? Честейн – уважаемая и солидная фигура в «паранормальном сообществе», как выразился Астрал, так что я не прочь выслушать ее мысли насчет аутентичности или неаутентичности видео. Это никогда не помешает. Еще мне интересно, вдруг беседа с ней, какое-то понимание ее деятельности, добавит парочку гипотез в мой УЖАСТИК Спаркса. Пообщавшись с одним из передовых боевых магов мира, не найду ли я третьего возможного объяснения тому, почему люди видят привидений?

Нажатием кнопки Шерилин Честейн впускает меня в подъезд, и я поднимаюсь на седьмой этаж. Она открывает мне дверь и с сомнением на лице морщит нос. С моей-то репутацией, можете возразить вы, правильно делает. Но потом она медленно оттаивает. По иронии судьбы, она немногословна, когда объясняет железобетонные факты, но как только речь заходит о бездоказательной потусторонней тарабарщине, ее не заткнуть.

Говорит она с западноавстралийским акцентом, с легким налетом французского. В свои пятьдесят с небольшим (на глаз) в ней метра полтора роста (без каблуков). Торчащие во все стороны перья фиолетовых волос выдают в ней затянувшуюся фиксацию на Сьюзи Сью[6]. Сложно не представлять ее в роли хоббита, тем более что она окружена артефактами, как будто сошедшими со страниц Толкиена. Она одета в простые джинсы и футболку в тон шевелюре – а жаль, я-то рассчитывал на какую-нибудь мантию, расшитую волшебными символами.

Черепам на ее полках несть числа. В основном они принадлежали животным – собака, кот, вроде какая-то выдра, разные птицы. Увы, ни Дракулы, ни Влада Цепеша, хотя одна человеческая черепушка в галерее все же присутствует.

– Не бойтесь, – говорит Честейн, ставя чашечку китайского чая на столик у дивана, который я увлажняю своим потом. – Я достала это строго по легальным каналам. Наследники были не против.

У нее полно книг, среди которых попадаются такие названия, как «Принцип семи ветров», «Милый адский котел», «Извечное падение человека» и – да, оно самое, уже знакомое нам «Я и Сатана» пера Примо Ди Стефано. Это меня даже удивляет: с каких пор католики и боевые маги – одного поля ягоды? Ди Стефано, без сомнения, захотел бы сровнять это место с землей. Разве Честейн, будучи ведьмой, или кем она себя мнит, не должна испытывать аналогичных чувств по отношению к католическим святыням? Отвечу коротко – нет. Почему – должно проясниться в ходе нашей беседы.

Повсюду стоят штабеля склянок, чаш, флаконов и пробирок. Одни полны мутными жидкостями таких цветов, которые я никогда не встречал в реальной жизни. В других хранятся мертвые (хочется верить) существа, погруженные в сомнительные бальзамы. Классические ведьмовские финтифлюшки. Интерьер же в квартире на удивление спокойный и лишенный готических тонов. Впрочем, Честейн не скрывает, что она просто планирует продавать квартиру.

– Мне нравится переезжать, – признается она.

Договориться о встрече с ней оказалось на редкость легко. Она ответила на мое письмо всего через несколько часов. Понятно, что глава в новой книге Джека Спаркса едва ли повредит ее репутации и, следовательно, ее карьере. Хм, может, приоритеты католиков и боевых магов не так уж и противоположны, если подумать.

Мы размещаемся на ее небольшом, но симпатичном, заросшем зеленью балконе. С него открывается вид на бухту, усыпанную лодками всех мастей, от нищих джонок до яхт миллионеров. Протянулась бледно-голубая лента моря, тронутая лишь стремительной тенью парапланериста, болтающегося под матерчатым желтым крылом параплана. Нет, Честейн не возражает, если я буду курить, она даже ставит передо мной причудливо изогнутую пепельницу, но тут же зажигает палочку с благовониями, чтобы «нейтрализовать воздух». В общем, примерно этим она и занимается по жизни, только в других масштабах.

Вслух я задаюсь вопросом, насколько редко встречаются боевые маги-женщины.

– Мы есть, – отвечает она, развалившись в кресле и закинув ноги на перила балкона. – И зачастую мы круче любого мужика. У нас, видите ли, есть преимущество в виде менструального цикла. Если где-то есть кровь, это наша специализация.

Мне, наверное, не стоит удивляться агрессии в ее тоне, в конце концов, слово «боевой» упомянуто в ее профессии. Когда я пытаюсь вычленить различие между боевыми магами и экзорцистами, она скармливает мне уместную спортивную метафору:

– Если экзорцизм это дзюдо, то боевая магия – джиу-джитсу. – Мне это мало помогает, так что Честейн уточняет: – Экзорцизм формальнее и неторопливее. Скука, короче, если хочешь правду-матку. Ты и сам знаешь, раз писал об этом, да еще так дерзко.

Она замолкает, чтобы оценить мою реакцию. Я молчу, и она спрашивает:

– Что стало с той девочкой? С итальянкой?

Я говорю, что вся история оказалась постановкой. Так что Мария и ее мать наверняка в полном порядке и богаче на пару благословенных католических монет. Честейн мне не верит, и я увожу ее от этой темы: