Последние гастроли

Андреевский уже зашел под арку, когда в темноте скрипнула дверь. Обычно в старых домах из подворотни двери ведут в дворницкую. Шофер повернул лицо вправо, па звук захлопнувшейся двери, и остановился как вкопанный: прямо перед ним стояли два человека, внешность которых всю дорогу описывал инспектор Грачев. Один из них был в длинной шинели, высокого роста, с усиками.

Другой - низенький, одетый во все черное. Шофер попятился к свету. Люди шли на него вплотную. Оказавшись па тротуаре, он увидел, что из парадной, где остались работники уголовного розыска, кто-то вышел. Андреевский узнал долговязую, немного сутулую фигуру Красавина и призывно махнул левой рукой, а правую опустил в карман за наганом.

- Руки вверх! - закричал Андреевский, рассчитывая не выпустить двух бандитов со двора. Но он опоздал. Haган как назло зацепился курком и мушкой за мягкую материю кармана. А высокий бандит был перед ним. Он выбросил вперед руку с маузером. Из черного дула вырвался ослепительно желтый сноп огня. Выстрела шофер уже не услышал. Кто-то невидимый сжал грудь гигантским прессом. Ноги подогнулись. Дом начал быстро переворачиваться вниз крышей, заплясали деревья в сквере.

Разинутым ртом Андреевский пытался захватить побольше воздуха, но его не было. Умирая, он схватился за грудь и молча, боком повалился на мостовую.

Когда Грачев выскочил на улицу, впереди уже мелькала спина Красавина, а еще дальше - две убегающие фигуры. Перед аркой, запрокинув голову, лежал мертвый Андреевский. Ветер шевелил белокурую прядь волос, лицо было спокойное, неподвижное.

- Останься возле него! - приказал Петр Прокофьевич Клементьеву, а сам, сжимая в руке увесистый кольт, бросился за Красавиным. Бандит в черном метнулся через дорогу. Второй, в шинели, приостановился, выбросил через левое плечо руку с пистолетом и дважды выстрелил в преследователей. Красавин убавил шаги, начал на ходу целиться. Вот он дал первый ответный выстрел. Грачев перегнал его, вырвался вперед на добрых десять метров и тоже выстрелил, но бандит бежал с прежней скоростью.

И все-таки расстояние между работниками уголовного розыска и налетчиком заметно сокращалось. Почувствовав это, Одессит остановился и три. раза подряд выстрелил в преследовавших. Пуля чиркнула по меховой шапке над правым ухом Грачева. Запахло жженой шерстью.

- Стой! - кричал Красавин, не поспевавший за Грачевым.

Одессит прислонился спиной к стене дома и из-за водосточной трубы продолжал стрелять. На каждый выстрел ему отвечали двумя. Одна пуля попала в левую руку бандита. Он вскрикнул. В его маузере оставалось два патрона. С простреленной левой рукой перезарядить пистолет Одессит не мог. И все же оп не думал сдаваться - выстрелил в Грачева метров с десяти. Промахнулся. Почти одновременно Прозвучали два ответных выстрела.

Об обледенелую панель глухо стукнулся выпавший из руки Одессита тяжелый вороненый маузер. Бандит привалился к стене дома и, вытирая спиной темную отставшую штукатурку, начал медленно оседать. Полы шипели коснулись тротуара, и тяжелое тело скользнуло по обледеневшей наклонной поверхности его. Он не кричал, только успел откинуть в сторону правую руку, будто она ему мешала умереть. Фуражка покатилась по мостовой и застряла в луже. Когда работники уголовного розыска подошли к Заблоцкому, он был мертв.

На помощь Грачеву подоспела оперативная группа, безуспешно просидевшая целый день в засаде на Гороховой улице.

В квартире Римуса находился подозрительный человек.

Его арестовали, начали проверять. Назвался Кольтером.

Заявил, что зашел к Римусу случайно, несколько минут назад. По поводу налета на банк ничего не знает. Там же при обыске обнаружили три мешка с деньгами.

Продавец газет на углу Надеждинской и улицы Жуковркого видел, как после раздавшихся выстрелов сообщник убитого бандита, выскочивший с ним из дома, скрылся на территории больницы. Из управления вызвали проводника с собакой. Высокая, крепко сложенная овчарка уверенно взяла след. Проводник и сотрудник уголовного розыска едва поспевали за ней. Вскоре они очутились в узком тупике больничного двора. Ни души! КруУом тишина и спокойствие. Кучи снега, окна на высоте не менее трех метров от земли, ни одной двери. Сотрудник и проводник недоуменно переглянулись. Неужели ошиблись собака?

- След, Алмаз, след! - приказывает проводник.

Алмаз фыркнул, закрутился на месте. Затем приостановился, навострил уши и с разбега сунул нос в снежную кучу. Быстро заработал лапами, разгребая в снегу отверстие. От предчувствия схватки на загривке у него поднялась шерсть. Он зло зарычал, оскалил зубы и вонзил клыки в какую-то черную тряпку.

- Режут! Кар-раул, спасите! - раздался из-под снега истерический вопль.

Пока проводник оттаскивал рассвирепевшую собаку, работник угрозыска сунул руку в снег и вытащил оттуда за воротник человека. Это был Римус.

- Оружие?!

- Т-там, - указал на свое логово Женька, со страхом поглядывая на разъяренного Алмаза.

Действительно, в снегу обнаружили наган.