Последние грозы

…Ока Городовиков радовался жизни: с приходом Буденного Оке Ивановичу дали в Первой Конной 6‑ю кавалерийскую дивизию, которая состояла из донских и кубанских казаков. В дивизии многие знали Городовикова еще по деникинскому и польскому фронтам и встречали восторженно.

Дивизия укрылась в лощине перед Сивашем. Деревянный мост белые сожгли. Шоссе обрывалось внезапно — дальше ходу не было. Городовиков прохаживался по берегу и не знал, что предпринять: переправиться по жидкой, как кисель, трясине, нечего было и думать. Он видел укрепления белых, дальнобойные морские орудия на бетонированных площадках. Поднес бинокль к глазам, окинул взглядом горизонт и увидел… скирды соломы. Решение созрело мгновенно. Приказал:

— Разбирайте скирды и кидайте солому в Сиваш. Быстро!..

Белые заметили маневр и открыли орудийный огонь. Но красноармейцы бежали с охапками соломы к Сивашу, устилали дно.

Дивизия понеслась по проложенной дороге к укреплениям Чонгара. За конницей пошла артиллерия. Полуостров был взят.

Так 6‑я дивизия получила наименование Чонгарской.

Матэ Залка принимал участие в создании Первой Конной. Он сразу же сделался любимцем Буденного, так как равного ему в джигитовке не было.

— Всем орлам орел! — восхищался Семен Михайлович. Конечно же в двадцать пять можно быть и орлом. И Буденный поставил тогда Матэ командиром кавалерийского полка. В голубом австрийском френче, в красной гусарской шапке, с саблей на боку, он конечно же представлял собой довольно живописную фигуру. Со своим полком участвовал в операциях в районе Новгород-Волынск, Ровно, Дубно, Верба, Радзивиль, Броды.

Потом его перевели на другой фронт, в дивизию Федько. Теперь он командовал стрелковым полком, которому Михаил Васильевич Фрунзе лично дал задание идти в обход неприятельских укреплений по топям Сиваша, чтоб ударить по перекопским укреплениям с тыла. Кто-то даже пошутил: на левом фланге — калмык Ока Городовиков; на правом — мадьяр Матэ Залка. А задача у них была, по сути, одинаковая: удушить руками своих флангов Врангеля.

Матэ находился в несколько подавленном состоянии: узнал о гибели комиссара 11‑й дивизии Павла Бахтурова, с которым дружил. Их сблизила любовь к литературе. В недавнем прошлом народный учитель, Бахтуров рассказывал Матэ о русской литературе, о Толстом и Горьком. Читал стихи Кольцова, Языкова, Некрасова.

Залка читал Павлу стихи Шандора Петефи. Бахтуров был великаном, и невысокий Матэ рядом с ним казался подростком. Но это не мешало их дружбе. Теперь Павла нет…

За свои двадцать пять лет Матэ Залка успел испытать многое. Он родился и воспитывался в буржуазной среде, стал офицером австро-венгерской монархии. Попал в плен. В Сибири формировал интернациональные части, колчаковцы бросили его в тюрьму. Он уходит к красным партизанам, мечтает встретиться с руководителем партизанского движения в Сибири Щетинкиным, становится красным командиром, сражается с белыми, сопровождает в Казань отбитый у колчаковцев золотой запас России… Было всякое. И наверное, будет всякое. Если жизнь не оборвет вражеская пуля.

…Штурм начался. От Строгановки до Литовского полуострова приходилось идти в липком ночном тумане. Полки бесшумно спускались с крутого берега к Сивашу, а среди них — и полк, которым командовал Матэ. Хлестал по лицам ледяной ветер. Бойцы шли по грудь в зловонной воде, винтовки поднимали над головой, пулеметы и боеприпасы тащили на плотиках…

Ему приходилось, пожалуй, труднее всех: он должен был идти впереди полка, а потом, пропустив бойцов, проследить, нет ли отставших, помочь… Но его силы были неистощимы. Он не ощущал холода. Почти не ощущал. В соленой воде было даже теплее, чем на воздухе…

Во втором часу ночи выбрались на берег, сразу пошли в атаку.

Когда войска, форсировав Сиваш под огнем прожекторов врангелевцев, вышли на северную оконечность Литовского полуострова, произошло непоправимое: ветер резко изменил направление — и вода покатилась из Азовского моря в лагуну.

Переправу пришлось прекратить. Части на полуострове оказались отрезанными, связь с ними оборвалась; поняв это, белые обрушили на них всю мощь огня.

Фрунзе в это время находился на берегу, в селе Строгановке. Он понимал, что его замысел рушится, но не потерял самообладания. Спасти положение могли только части 51‑й дивизии. И он приказал Блюхеру немедленно повести дивизию в лобовую атаку на Турецкий вал. Победа или смерть!.. Одна из кавалерийских дивизий, стоявшая в десяти верстах от Строгановки, должна была сейчас же садиться на коней и переправляться через Сиваш вплавь… 9‑я дивизия Николая Куйбышева повела наступление на Арабатскую стрелку. Красноармейцы шли по узкой косе под беспрестанным огнем корабельной артиллерии белых — и негде было укрыться…