Последние исполины Российского Императорского флота

Начавшаяся война внесла много сложностей в своевременную постройку «кессонов». 23 июля Балтийский завод сообщал в ГУК, что«…в настоящее время, ввиду экстренных работ по линейным кораблям, работы по изготовлению опытных отсеков не могут производиться в порядке предположенной спешности. Кроме недостатка мастеровых на заводе в связи с военным положением, командированием мастеровых в Кронштадт и усилением работ по линейным кораблям, все плавсредства завода заняты ежедневной спешной перевозкой грузов…»[179]

. Тем не менее, завод рассчитывал опоздать с окончанием первого отсека не более двух недель.

Первый отсек с установленной палубной, переборочной броней и плитами скосов был окончен к 1 ноября. Полное его окончание задерживалось по причине недопоставки в срок Ижорским заводом четырех 270 мм плит. Поэтому работы были сосредоточены на постройке второго отсека, вся броня которого имелась в наличии, а 320-370мм плиты были в срок изготовлены Никополь-Мариупольским заводом и 4 октября приняты в казну. Полностью оба отсека были закончены и подготовлены к испытаниям в конце декабря 1914 г.

Однако последующее развитие событий в стране внесло существенные коррективы в планы МГШ и ГУК с подведомственной ему Комиссией морских артиллерийских опытов. Ход войны с Германией сначала отодвинул, а затем сделал вовсе несвоевременным проведение испытаний спешно возведенных отсеков. Окрашенные в черный цвет, мрачно возвышались они подобно двум бастионам в полукилометре от главной батареи морского полигона, четко выделяясь на фоне уходящего за горизонт бескрайнего поля — вместилища директрисе установленных здесь орудий. Несколько лет хранили эти постройки свою тайну, для раскрытия которой должны были быть разорваны тяжелыми снарядами их стальные тела. Судьба все же сжалилась над ними — воплощение идей довоенных специалистов, в которые было вложено так много смысла, они не были бесславно разрезаны на металл. В мае 1920 г., когда в разоренной гражданской войной России вопрос о строительстве новых линкоров окончательно отошел в область преданий, тяжелые 14" снаряды начали вгрызаться в их броневую плоть. Через пять с половиной лет после предполагавшегося первоначального срока испытаний отсеков дело все же сдвинулось с места.

Возглавил эту работу Е.А. Беркалов, стоявший у истоков идеи экспериментального исследования свойств предложенных систем броневой защиты линкоров. В 1920 г. он, бывший царский генерал, лишенный революцией всех своих прошлых чинов и званий, но не заслуг перед флотом, скромно именовался инженером-технологом, возглавлял ведущую летаргическое существование Комиссию морских артиллерийских опытов и занимал должность, именуемую в соответствии с традициями той щедрой на аббревиатуры эпохи как «начморпол» («начальник морского полигона»).

Всего было проведено девять разной продолжительности серий стрельб, сгруппированных по принципу задач исследования как свойств систем бронирования и их элементов (непосредственно тяжелые внешние плиты, внутреннее бронирование, подкрепления плит, броневые болты, типы шпонок и т. п.), так и действия 12" или 14" снарядов «образца 1911 г.» различных типов — бронебойных, полубронебойных или фугасных, в различном состоянии — снаряженном или неснаряженном, под различными скоростями, соответствующими большей или меньшей дистанции, с разными типами взрывателей и пороха. Помимо этого, вводились дополнительные тесты взамен выстрелов, давших заведомо случайный или непоказательный результат, как-то: снаряд срекошетировал и ушел в поле или насыпь под срубом, снаряд не разорвался, основной форс осколков ударил в открытый проем отсека и т. п. Для снарядов всех трех типов, выпускавшихся без снаряжения, т. е. для испытания их только на прочность без действия фугаса, начальная скорость увеличивалась с таким расчетом, чтобы она в точности соответствовала расчетной для полностью снаряженного снаряда на избранной для тестов дистанции.

Основная серия испытаний была проведена в мае-июле 1920 г. Спустя два года, в июле 1922 г., также под руководством Е.А. Беркалова, были проведены еще одни стрельбы по отсекам, хотя цель этих опытов уже не относилась в основной мере к исследованию образцов систем бронирования — на этот раз испытанию подлежала предельная бронепробивная способность 12" бронебойных снарядов по 270мм и 320мм плитам для дистанций в 50–65 кб. Этот последний сокрушительный эксперимент над остатками опытных отсеков окончательно превратил их в руины, и подробности его здесь опускаются как не добавляющие ничего принципиального к результатам тестов 1920 г., давшим наиболее объективную картину устойчивости тогда еще новых и крепких конструкций.