Последние исполины Российского Императорского флота

Необходимо признать, что проводившаяся в 1907–1914 гг. линия на создание линкоров с мощной артиллерией и высокой скоростью хода в ущерб их общему уровню бронирования, продолжал которую и проект «линкора 1915 г.», разделялась в русском флоте далеко не всеми. Это наглядно подтверждается общим тоном отзывов командиров балтийских линкоров, которым в начале 1914 г. было предложено оценить взгляд МГШ на будущий линкор и высказать по этому вопросу свое собственное мнение. Приоритеты в конструкции будущего линейного корабля, каким он виделся в начале 1914 г. командирам балтийских линкоров («…боевой молот наибольшей силы и наивысшей неуязвимости», скорость 21–23 узла — проще говоря, могучий «эскадренный» линкор), явно не сходились со взглядами тактического отдела МГШ, ответственного за проработку основных идей будущего сверхдредноута. В самом деле, при сравнении точки зрения флота и концепции МГШ видна принципиальная разница в оценке наиболее важных качеств линейного корабля между штаб-офицерами плавсостава флота и их более молодыми коллегами из Генмора. Блестяще тактически и технически образованные, многие — прошедшие горнило морских сражений русско-японской войны, мыслившие свежо и оригинально, эти последние со свойственной их возрасту и положению энергией продолжали совершенствовать смелую идею линкора постцусимской концепции (быстроходного, несущего максимальное число тяжелых орудий), частично принося одну из основных составляющих — адекватную броневую защиту — в жертву превосходным наступательным характеристикам. Подобная смелость вполне объяснима на фоне тогдашнего бурного совершенствования техники и тактики, и весьма значительного прогресса военно-морского строительства в России. Напомним, что в период составления «Заданий на проектирование» зимой 1913/1914 гг. на русских верфях в разных стадиях постройки находилось одиннадцать дредноутов, и имелись широкие перспективы еще более интенсивного их строительства.

Надо к тому же признать, что, составляя задание на проектирование 16" линкора, адмиралтейские специалисты не очень-то отрывались от существующей почвы. Вся генеральная линия развития русских дредноутов, начиная с «Севастополя», проходила под знаком повышенного внимания к их артиллерийским и скоростным характеристикам (исключение составляла черноморская дивизия с уменьшенной, в силу особенностей театра, до 21 узла скоростью, хотя подобное решение усиленно критиковалось во время принятия их проекта). В этом смысле лишь была продолжена прежняя линия, и дальнейшее развитие получали ранее обоснованные тактические выводы. Концепция линкора, в то время краеугольный камень воззрений на возможность победы в морском бою, была слишком важным фактором, чтобы ее решали только смелые идеи теоретиков-новаторов из МГШ. Несомненно, эта линия имела поддержку среди руководства флота на самом высоком уровне — начальников научно-технических подразделений, во главе с морским министром адмиралом И.К. Григоровичем. Несомненно также, что подобная точка зрения разделялась и царем, весьма заинтересованно относившимся после гибели флота на Дальнем Востоке к вопросам будущего развития военно-морских вооружений.

Заслуживает внимания, что смелые идеи создания типа тяжелого броненосного корабля, обладающего решающим преимуществом в огневой мощи даже в ущерб другим составляющим, были свойственны далеко не единственно молодым тактикам русского МГШ. В те же годы во флоте консервативной «владычицы морей» Великобритании грешили еще большим радикализмом, начало которому положил в 1905 г. сам первый морской лорд, «отец дредноута» адмирал Дж. Фишер. Созданные им в соответствии с концепцией «самые тяжелые орудия и самая высокая скорость» многочисленные линейные крейсера определили лицо быстроходных тяжелых артиллерийских кораблей британского флота на долгие годы. В духе этих веяний проектировали свои дредноуты и японцы, в то время очень восприимчивые к тактико-техническим воззрениям своих учителей-англичан, и итальянцы, традиционно предпочитавшие скоростные характеристики их надежной защите.