Последние из свободных

О, чудо! Наконец мы снова вместе!Старуха мать! Дай мне тебя обнять!О дикий мир, как тягостно тебеВ ручищах жадных человека!О дикий мир, с круговоротом вечным,Текут в котором годы, жизнь и смерть.Свободными надолго ли нам оставаться вместе?Надолго ль быть свободными – тебе и мне?С тех пор, как я твоим проникся духом,

Мне кажется, что меньше мир вокруг тебя.А может, я ошибаюсь – просто вырос сам?Не важно! Хорошо, мы снова вместе!Старуха мать! Дай мне тебя обнять!Жизнь – это цикл.И на твоих глазах я вырос,Как в лесу растут деревья. И тогдаВослед орлам на север я умчался.Года прошли, но я не возвращался.Но ты манил меня своим прохладным бризом,

Слова любви так искренно шептавшим,И вот вернулся я.Своим прикосновеньемМеня ласкаешь ты.Я рад бы умереть здесь.Что ж, да будет так!Я снова здесь! Я снова здесь!Слеза струится по моим губам.Как хорошо, что снова вместе мы!

Старуха мать! Дай мне тебя обнять! [2]

И снова встреча со старцем Сэлмоном под деревом машату… Я спросил его, что он думает о моей работе – защите дикой фауны и возвращении львов в дикую природу.

Подумав немного, он сказал:

– Молодчина… Мои внуки не знают львов так, как я когда-то или как их знали наши предки. Дети знают о львах только по картинкам.

Он смолк, а затем печально кивнул головой.

– Белый человек столько погубил – что зверей, что нашу древнюю культуру, – а теперь хочет возвращать зверей назад! То-то! Раскидавши ворохами, собирать надумали крохами! – Он запнулся и пренебрежительно оставил тему.

Тут-то я понял, что он имел в виду. С исчезновением зверья, которого в его молодые годы много было на юге Африки, выродилась и сама земля, подверглась эрозии и ее аборигенная культура. Сам старец и его народ, как и земля, стали изолированы, порвались связи, и, возможно, он на склоне лет не видел будущего – так, как он мог видеть грядущее, будучи молодым человеком. Слишком уж изменилось все вокруг.

Разговаривая со старцем, я заглянул назад во время и задумался о переменах, происшедших в судьбе Тули. Из рассказа Сэлмона я понял, что, несмотря на время, на всю эрозию жизни, Тули еще, можно сказать, повезло: она выжила, в то время как земли и их дикая фауна к югу оказались утраченными.

Суть истории и судьбы Тули, мне кажется, заключена в строчках послания, адресованного в 1885 году вождем североамериканских индейцев Сиэтлом президенту Соединенных Штатов Америки:

"Что ж будет с человеком, коль все зверье исчезнет?

От одиночества в душе погибнет он и сам.Что б ни случилось со зверьем, и с человеком будет то же.Такая в жизни странная взаимосвязь.И если что-нибудь с землей случиться может -Того не избежать и всем ее сынам.

Еще с самого начала работы по подготовке львов к жизни в родной стихии – во имя львов, во имя Тули – я решил избрать это послание девизом своей деятельности. Моей целью стали движение к большему равновесию между дикой природой и человеком и попытки как-то сгладить конфликт, столь долго существовавший на юге Африки.

Глава третья

ЖИЗНЬ В "ТАВАНЕ"

Лагерь "Тавана" – напоминаю, это значит "Львенок" – расположился в живописной череде долин как раз на границе с зимбабвийской территорией Тули-сафари. Как и "Кампи-иа-Симба", что значит "Лагерь Львов", в Кора, "Тавана" окружена двенадцатифутовым забором – буквально с той целью, чтобы люди находились внутри, а звери снаружи. Как и "Кампи-иа-Симба" Джорджа, наш лагерь был описан кем-то из наших нечастых посетителей как "зоопарк в заповеднике", в котором человек находится за забором, а дикая природа с ее фауной – снаружи.

Жизнь среди дикой природы была в новинку для Джулии, выросшей в городской среде и прежде работавшей в конторе. Но тем не менее жившее в сердце Джулии сопереживание обитателям дикой природы быстро помогло ей адаптироваться к новым условиям, и ей, и львам не составило труда привыкнуть к новому дому.