Последние ритуалы

В первой части доказывалось, что магия и ведовство — это реальные явления, но только богопротивные, злонамеренные и противоестественные. Тут же утверждалось, что преступной ересью следует считать не только само колдовство, но и неверие в него. Автор статьи пояснял, что для тех времен это было новшеством и давало возможность инквизиции значительно расширить круг преследуемых.

В книге перечислялось, что следует считать богохульством, и к нему, помимо непосредственно черной магии, было отнесено множество безобидных примет и верований простолюдинов. «А любое богохульство, — писал автор статьи, — в те страшные века искоренялось лишь одним способом — сожжением человека на костре».

Вторая представляла собой собрание жутких историй о проделках ведьм — преимущественно об их сексуальных отношениях со всякими демоническими существами.

Заключительная часть «Молота ведьм» содержала некоторые юридические основания для судебного преследования ведьм. Обвинить в колдовстве и дать показания суду инквизиции мог любой человек независимо от его репутации, моральных и социальных норм, по которым свидетель мог быть признан непригодным или пристрастным. Пытки для обвиняемых в богохульстве и колдовстве признавались наиболее эффективным, а потому законным средством для получения признания.

В статье приводились сведения об авторах книги — монахах-доминиканцах Якобе Шпренгере, декане Кельнского университета, и Генрихе Крамере, профессоре богословия в университете Зальцбурга и главном инквизиторе Тироля. Последнему приписывается авторство большей части текста, поскольку известно, что он занимался преследованием ведьм еще раньше — с 1476 года.

По одной из версий книга была написана с благословения папы Иннокентия VIII. Читая статью, Тора поняла, что этот папа был не слишком положительным историческим персонажем. Папская булла от 5 декабря 1484 года, начинающаяся словами «Summis desiderantes affectibus», что на латыни означает «всеми силами души», призывала повсеместно искоренить колдовство и ересь, что и положило начало массовой охоте на ведьм в Европе. Тора прочитала, что когда этот папа постарел, то пытался отдалить смерть с помощью грудного молока и крови детей. Ему не удалось ни помолодеть, ни обрести новую жизнь, но три десятилетних мальчика умерли от потери крови.

Также из статьи Тора узнала, что с распространением книгопечатания авторы «Молота ведьм» стали известными и уважаемыми теологами, а сама книга получила широкое хождение. Католики и протестанты одинаково черпали из нее аргументы в своих битвах против колдунов, ведьм и вообще черной магии. Некоторые положения книги вошли в законы «Священной Римской империи», а это нынешние Германия, Австрия, Чехия, Швейцария, восточная Франция, страны Бенилюкса и часть Италии.

Самое поразительное, что книгу до сих пор регулярно переиздают.

Тора скрепила страницы степлером и отложила статью. Все это, конечно, очень интересно, однако книга шестисотлетней давности едва ли могла пролить свет на смерть Гаральда Гунтлиба. У нее оставался еще час. Она вернулась к папке о Гаральде и принялась за шестой раздел — «Полицейское расследование».

Объем небольшой, но вряд ли тут все материалы следственного дела. Скорее всего Маттиасу удалось достать только часть документов. Впрочем, невероятно уже и то, что он без официального запроса смог получить хотя бы их. Тора пролистала содержимое. Теперь понятно — ему выдали только ксерокопии отчетов о допросах. Дата на штампе свидетельствовала, что копии сделаны две недели назад.

Здесь она на своей территории. И документы на исландском. Возможно, именно из-за них Гунтлибы решили подрядить на эту работу исландца, то есть исландку. Страницы испещрены многочисленными подчеркиваниями и корявыми записями на полях — очевидно, Маттиас сам пытался разобраться. В правом верхнем углу каждого отчета он подписал имена допрашиваемых, их связь с Гаральдом. Чаще всего встречалось имя Хюги Торриссона, того самого, который до сих пор находится в предварительном заключении и ожидает, когда ему предъявят обвинение. И везде он значится как подозреваемый, а не как свидетель, то есть у следствия имеется нечто, несомненно указывающее на его вину. Не будучи свидетелем, он не обязан говорить правду, поэтому мог нести все, что угодно. Впрочем, как показывает адвокатская практика, в его интересах произвести хорошее впечатление на судей, которых обычно раздражает, если обвиняемый настаивает, что в момент совершения преступления обедал с Гомером Симпсоном.