Последние солдаты империи

Чтобы скрыть триумф России, немцы и австрийцы поспешили объявить полковника гомосексуалистом, которого бросил любовник, и довольно быстро замяли скандал. А Сиротин, который в тот момент находился в Вене и предлагал Батюшкову дерзкую операцию похищения агента, был очень раздосадован тем, что у русских тогда просто не нашлось достаточного количества подготовленных сотрудников, которые смогли бы осуществить мероприятие такой сложности. Именно тогда у Сиротина и зародилась идея создания команды «Z», и весь минувший год он «прокручивал» ее со всех сторон, изучая скудные исторические материалы о существовании подобных отрядов, начиная со времен Римской империи.

Покинув кабинет генерал-квартермейстера, полковник Сиротин почувствовал внутренне удовлетворение, так как увидел живой интерес генерала к идее создания нового секретного подразделения. Хорошо зная Данилова, Сиротин не сомневался, что, заручившись поддержкой такого авторитетного и ловкого царедворца, каким был генерал-квартирмейстер, можно рассчитывать, что его проект довольно быстро обретет реальные формы, и к началу летней компании девятьсот пятнадцатого года русский Генштаб сможет располагать мобильным и боеспособным подразделением, которое будет в состоянии воплощать в жизнь не только смелые проекты секретного отдела Генштаба, но впоследствии может быть привлечено и к выполнению любых других деликатных поручений, кои могут понадобиться его воюющей стране.

X

Услышав, как хлопнула входная дверь, Распутин понял, что штабной полковник ушел, и вернулся в комнату. Заметив оставленные на столе документы, Григорий Ефимович криво усмехнулся:

– Вот бесово отродье, оставил-таки бумаги, – взяв в руки увесистую папку, в которой находилось досье, покачал ее на руке, словно хотел убедиться в весомости содержимого.

– Матрена!

Откликнувшись на зов, в дверях показалась девочка-подросток.

– Господин офицер, когда уходил, сказал что-нибудь на прощанье?

– Нет, батюшка, он только улыбался, да на Клаву смотрел неприлично. Мы с ней хотели было спрятаться, а он тута и ушел, – девочка была рада возможности хоть чем-то угодить отцу, и теперь жалела, что офицер так быстро покинул их дом, потому что больше рассказывать было нечего.

– «Тута», – передразнил Распутин дочь. – В Петербурге уж пятый год живешь, а все говоришь, как крестьянка из дремучей губернии. Марш на кухню, нечего здесь околачиваться.

– Хорошо, батюшка. Я пойду блинов тебе испеку, ты вчерась наказывал, – девочка покорно пошла к выходу из комнаты, но затем остановилась и, повернувшись к отцу, задала вопрос, который, как видно, давно ее волновал:

– А почему ты к царю больше не ходишь? Он тебя прогнал? – и, столкнувшись с горящими глазами отца, которые одновременно излучали и холодную ярость, и какую-то детскую беспомощность, внезапно испугалась своей смелости, юркнула за дверь.

Григорий Распутин тяжело опустился на стул и с досадой посмотрел на дверь, за которой исчезла дочь.

«Даже глупая Матрена заметила, а уж другие и подавно теперь судачат, что конец пришел Распутину. Даже бумажки про меня прислали…» – тоскливо подумал Григорий Ефимович.

История отношений простого сибирского мужика и государя императора оказалась такой же противоречивой и неожиданной, как и все, что так или иначе было связано с Григорием Распутиным в течение всей его жизни.

Первое представление Распутина царской семье произошло в конце октября 1905 года с подачи великой княгини Милицы Николаевны, когда после очередного обострения болезни цесаревича Алексея государыня, давно прослышав про чудесный дар сибирского старца излечивать самые тяжелые болезни, согласилась принять мужика-целителя с тем, чтобы он попытался облегчить страдания ее сына.

Наследник российского престола был болен гемофилией, которая досталась ему от бабушки-англичанки, дочери королевы Виктории. От любого незначительного ушиба у цесаревича случалось внутреннее кровоизлияние, которое сопровождалось сильными болями. При первом же появлении Распутина у постели измученного мальчика облегчение наступило немедленно, что привело в полнейший восторг государыню и раз и навсегда определило ее отношение к отцу Григорию.

С тех пор он стал настоящим ангелом-хранителем цесаревича. Как только болезнь в любой, пусть даже в самой слабой и незначительной форме, начинала проявляться у ребенка, незамедлительно следовал вызов Распутина во дворец, и болезнь отступала. А один случай был настолько необычен, что многие до сих пор отказываются в него верить. В отсутствии Распутина в Петербурге у мальчика неожиданно случился сильнейший приступ, и, когда доктора отчаялись помочь бедному ребенку, императрица Александра Федоровна решилась на беспрецедентный шаг: она приказала дать телеграмму Григорию Ефимовичу, в которой умоляла помочь ее единственному сыну. Когда пришел ответ, в котором Распутин уверял государыню, что немедля поможет наследнику, в самый момент появления телеграммы цесаревичу стало значительно лучше, а через день болезнь и вовсе покинула мальчика.