Последние сто дней рейха

В тот момент, когда Гиммлер вел переговоры, которые, как он надеялся, приведут к заключению мира, его группа армий распадалась на глазах. Штейнер был вынужден отвести свои войска на первоначальные позиции, а главное наступление 3-й танковой армии без Венка оказалось безуспешным. Полная катастрофа на Востоке казалась настолько неминуемой, что и другие высокопоставленные чины Германии также начинали подумывать о том, что единственной надеждой для «фатерлянда» оставалась дипломатия — или безоговорочная капитуляция.

Часть вторая

На западном направлении

Глава 9

"Упадет железный занавес"

14 февраля Эйзенхауэр встретился с Монтгомери в своем штабе в Бельгии. Спорная проблема командования все еще очень беспокоила Эйзенхауэра. Он жаловался на то, что Маршалл и члены Объединенного комитета начальников штабов постоянно критикуют его за то, что он проявляет себя в большей степени британцем, а премьер-министр (Черчилль) и начальники британского штаба — за то, что он склонен принимать решения в пользу американцев". Каково было мнение Монтгомери о такой ситуации? Обычно точка зрения фельдмаршала была определенной: если бы ему разрешили нанести главный удар при поддержке 9-й армии Симпсона, то Монтгомери считал бы нынешний расклад сил удовлетворительным. После беседы с Монтгомери Эйзенхауэр остался доволен, и это подтверждалось улыбкой на его лице.

Через девять дней вода в реке Рур несколько спала, что позволило начать операцию «Граната», в которой участвовало 303 243 солдата. 23 февраля в 2 часа 45 минут артиллерия 9-й армии начала мощную артподготовку. Через сорок минут она закончилась и четыре пехотные дивизии начали переправляться через реку.

На севере Монтгомери удалось сделать то, что неделю назад казалось невозможным, — он взял ситуацию под контроль. Операция «Истина» была возобновлена, и войска медленно, но уверенно продвигались через залитые водой равнины и густые перелески. Клеве и Гох удалось захватить в результате яростных уличных боев. Монтгомери облегченно вздохнул, узнав о падении Гоха, который представлялся последним бастионом Западного вала. Однако следующий город стал еще одним «Гохом», а вслед за ним еще и еще. Одиннадцать немецких дивизий сосредоточились на узкой полоске земли между Руром и Рейном и собирались стоять до конца. Было очевидно, однако, что достигнутый тяжелой ценой успех британских и канадских войск намного облегчил задачу Симпсону. К ночи американцы успешно форсировали реку на широком участке фронта ценой жизни девяноста двух солдат. На следующий день немецкая артиллерия попыталась остановить саперные подразделения Симпсона, но она не помешала установить через Рур семь тяжелых понтонных мостов для переправы танков и двенадцать легких.

На следующее утро, 25 февраля, 30-я пехотная дивизия прорвалась через Гамбахский лес. Теперь перед армией Симпсона до самого Кельна простиралась равнина, покрытая густой сетью прекрасных дорог, обещавших танкам движение как на параде.

Хотя немцы отреагировали на «Истину» не сразу, форсирование реки Рур войсками Симпсона раскрыло истинные цели союзников, и фельдмаршал Герд фон Рундштедт, пожилой командующий на Западном фронте, наконец понял, что две его армии находятся между молотом и наковальней и будут уничтожены, если быстро не отступить. Наступление союзников представляло серьезную угрозу на северном фланге, но для Рундштедта еще больше опасности представлял непредсказуемый Джордж Паттон, чьи войска наступали на южном направлении, и 25 февраля фельдмаршал запросил у Гитлера новые указания. Он подчеркивал, что если сейчас не отвести немецкие войска за Рейн, то может рухнуть весь Западный фронт.

Ответа из немецкой ставки не дали, и тогда Рундштедт послал второе сообщение, где запросил разрешения несколько отвести войска в районе слияния рек Рур и Маас. На этот раз Берлин дал ответ за личной подписью Гитлера, в котором категорически запрещалось какое-либо отступление.

На совещании несколько дней спустя Гитлер высмеивал настойчивые просьбы Рундштедта об отступлении.

— Я хочу, чтобы он держал Западный вал как можно дольше. Кроме того, мы должны вылечить его от навязчивой мысли об отступлении. Если отведем войска, то мы развяжем руки всей 6-й английской армии (он имел в виду 2-ю британскую армию) и всем американским войскам, которые бросятся в прорыв. У этих людей нет никакой широты видения. Их действия приведут к тому, что катастрофа просто случится в другом месте. Как только я уйду отсюда, у противника освободится целая армия.

Гитлер словно подслушал планы в Ялте о нанесении главного удара на севере при одновременном сдерживании немецких войск на юге. Тем не менее фюрера терзали сомнения, и он предложил направить на Западный фронт наблюдателей.

— Нужно найти пару офицеров, пусть они будут однорукие и одноногие, но хорошие офицеры, чтобы они составили ясную картину происходящего.

Он сказал, что не доверяет официальным отчетам.