Последние страницы моей жизни (СИ)

О чем я вообще думал, когда писал это? Да, мне на тот момент было лет десять, и я бредил коньками, потому что мы всем классом ходили на каток, но… не стоило это писать в тетрадке. Отказывать Юле в том, что она хочет — то же самое, что и отобрать леденец у ребенка. Одевшись потеплее, я надел пальто, в котором гулял ночью и взглянул на девчонку, которая терпеливо ждала меня.

— А шапку?

— Не нужно со мной носиться, как с маленьким. Идем.

— Ладно, как скажешь…

Она надела куртку, сапоги и вышла из квартиры. Пока я закрывал дверь, Юля рассказывала о том, где можно будет перекусить и выпить горячий кофе или шоколад. Я не хотел на каток. Считал это бесполезной тратой времени, но провести еще один день с ней — это прекрасно. Наверное… может быть я просто придумал себе героя… героиню… и стараюсь ей подражать.

— Ты куда? Я вон там припарковалась, чтобы выезжать легко было! Ну же, что-то ты задумчивый какой-то сегодня. — Юля взяла меня за руку и потянула к машине. — Тебе плохо? Болит что-то? Ты скажи, мы можем остаться дома!

— Нет, все хорошо… просто задумался.

Она сжимала мою ладонь ледяными пальцами до тех пор, пока не подошла к машине. Большая чёрная машина, больше мужская, принадлежавшая скорее её отцу, чем ей самой. Я раньше мечтал о машине. Думал, что начну издаваться, стану известным, куплю все, что захочу и машину уж точно. Но проходя очередное обследование, понял, что мне не нужна машина, не нужны никакие деньги, ничего уже не нужно… нужно просто доживать последние деньки.

— Перестань думать о плохом! — сказала Юля, включая радио и весь салон тут же погрузился в музыку. — Пристегнись.

Я чувствовал себя двояко. Словно сам навязывался… хлопнув себя по карманам, убедился, что взял бумажник и выдохнул. Я уж точно не буду «развлекаться» за счёт девчонки. Все-таки я мужчина. Возможно, не мечта каждой женщины, да и… далеко не тот, за кем все бегают, но я не хочу терять лицо.

Юля крепко держала руль двумя руками, стучала пальцами в такт музыке, иногда поглядывала на меня и улыбалась. Она была полна энергии, заставляла и меня улыбаться. Из-за таких, как она я мог поверить в чудо, каким бы оно не было. Рядом с ней все расцветало. Странно, что она всю дорогу молчала, а я думал о том, как жаль, что я не встретил ее месяцем раньше. А еще хуже это то, что девчонка может привыкнуть ко мне настолько сильно, что моя смерть может навредить ей. Я этого не хотел. Но я понял, что стал эгоистом, потому что хотел провести последние дни с ней. Только с ней мне было не страшно, только с ней я мог наслаждаться жизнью… Только она этого еще не понимала. Да и я был в растерянности. Мы знакомы третий день. Ничего друг о друге не знаем, но…

— О чем ты думаешь? — спросила Юля, остановившись у светофора и повернувшись ко мне. — Правда, расскажи, что тебя тревожит?

— Думаю, как избавиться от тебя…

— Марин…

— Я не хочу этого, но… просто ты же сама понимаешь, что совсем скоро произойдет то что нельзя будет исправить.

— И что? Зато мы… — она не договорила, потому что машина позади посигналила и нужно было ехать дальше.

Я проклинал водителя, ехавшего на своей колымаге позади. Из-за него я так и не узнал, что она хотела сказать. Кажется, Юля просто не понимала, что еще немного и наши встречи закончатся навсегда. Я умру, а она… будет жить дальше, и я надеюсь, что счастливо. Да и что я раскис? Она — волонтер. Возиться со мной — это её работа. Её увлечение. Так нужно относиться к этому равнодушно. Не нужно думать о том, что будет после… нужно пожить для себя. Сколько там мне осталось? Недели три?

День не задался, кажется, с самого утра. Каток оказался закрыт, там велись какие-то работы из-за того, что у них на следующей неделе будет проходить игра в хоккей. Юля расстроилась, но не сдалась, поэтому мы поехали в другой конец города, лишь бы исполнить желание. Я пытался её отговорить, но она спорила со мной до хрипоты и слез.

Юля вела машину спокойно, уверенно, иногда поглядывая на меня, но ничего не говоря. Уверен, что за этот день она устанет настолько, что не захочет больше таскаться со мной. Уверен, что такое возможно. Вполне себе.

Нам выдали коньки, и Юля, визжа от радости, потащила меня на каток. Я был готов просто постоять и посмотреть на то, как будет кататься она, но девчонка была настроена решительно.

— Если будет нужно, я сама одену тебе коньки и вытолкаю на лёд!

Это было забавно. Смотреть на то, как девчонка, которая младше, почти вдвое, угрожала так, словно я был непоседливым мальчишкой. Делать было нечего. Я захотел подыграть. Пусть думает, что правда. Пусть почувствует власть, раз уж ей не хватает, а я… просто проведу весело время. Главное, не разбить себе чего-нибудь.

Я надел коньки, достаточно быстро справился со шнуровкой и взглянул на Юлю. Она кивнула в сторону самого катка, на котором было слишком много людей. Вряд ли бы они увидели мою «великолепную» программу, но… что-то мне говорило, что я ненормальный. Возможно, болезнь на это как-то повлияла, а может быть я просто хотел в последние дни сделать то, чего никогда раньше не позволял себе.