Последние сумерки

– Вот это-то нам и нужно!! Ха-ха! Читай дальше!

Медведь ниже склонился над книгой, оперся ладонями на широко раздвинутые колени. Дыхание его стало частым и хриплым, как бывало всегда, когда грозным Бером-оборотнем овладевала какая-либо важная мысль или идея.

«Бус был старшим сыном. Кроме того, у его отца было еще семь сыновей и одна дочь. Имя одного из братьев – Златогор, названный в честь Золотой горы Алатыря. А имя сестры Буса – Лебедь Сва, названная в память о прародительнице Птице Матери Сва.

И родился Бус, его братья и сестра в священном граде Кияре – Киеве Антском близ Эльбруса. И был Бус наследником престола Русколани-Антии…»

Еще долго читал Велемир своему другу и соратнику сказание о Бусе Белояре. Пока красное солнце в грязно-желтой дымке от торфяных пожаров не опустилось за высохшие кроны елей. И пока голос его не начал хрипеть от непривычного напряжения.

А после, когда упала на землю тяжелая жаркая ночь, Велемир встал, аккуратно положив книгу на деревянную лавку.

– Хорошо, Бер. Я совершу пророчество, о котором ты просишь. И постараюсь узнать у богов, не настало ли время для нового Буса, возродителя… Только вот, нужно ли это? Ведь стоит ему появиться – мы сразу об этом узнаем, без всяких обрядов. Знаки будут повсюду…

– А это вот разве не знак, жрец? Скажи честно?

Бер указал рукой за окно. Там, за темной громадой Владимирских лесов, среди которых скрывалось крошечное поселение язычников-славян, кровавым отблеском горели убийственные пожары.

– Разве нет?!

– Может, и так, – согласился жрец. – Да только вот знак-то недобрый. А ты, кажется, ожидаешь спасителя Руси?

– Недобрый он для тех, кто сгинет навсегда вместе с иноземной ересью, вот что! Так что иди, друг мой. И принеси мне хорошую весть.

– Иду.

Велемир широкими шагами пересек просторную комнату, в которой горела всего лишь одна свеча. Бер всегда любил яркий свет и тепло огня. Но теперь поселение лютичей-оборотней накрыла мгла. Лишняя свеча – лишнее тепло. А его и так уже слишком много.

События, описанные в этой книге, никогда не происходили в реальности. И что самое главное – никогда не произойдут.

Глава 1. Одержимая

Злой дух, злой демон, злой призрак,

злой черт, злой бог, злой бес —все эти злыеда не коснутсямоего тела,да не свирепствуютпередо мною,да не ступаютследом за мною,

да не проникнутони в мой дом,да не сломаютмою ограду,да не проникнутв мое жилище.Небом будь заклят,землей будь заклят.

Демон, взвизгнув, шарахнулся от сверкнувшего старинным золотом креста в отвратительно-белых пальцах священника.

Метнулся в сторону, при этом опрокинул подсвечник и дико радостно захохотал. Потому что слепящие раздражающие огни свечей один за другим посыпались на пол церкви и погасли!

– Ха-ха-ха!! Вот так! Вот так! – визжал демон, бешено вращая черными навыкате глазами, полными злобы и торжества. И пытался при этом растоптать остатки воска на каменном полу.

– Так будет! Так должно быть! Ха-ха-ха…

– Ох, держи ее! – обычно тихий голос матери игуменьи тоже чуть не сорвался на визг от страха и отвращения.

– Хватайте! Скорее же! – коротко бросил отец Тихон двум дюжим послушникам, растерянно мнущимся у алтаря.

– Свят, свят, свят… – забормотала игуменья? – Пресвятая Троице, помилуй нас; Господи, очисти грехи наша; Владыко, прости беззакония наша; Святый, посети и исцели немощи наша, имене Твоего ради. Господи, помилуй. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь…

Демона стало крючить и выворачивать самым невообразимым образом, как бывало всегда при этой молитве. Но он из последних сил продолжал визжать, хрипеть и бесноваться уже не от злобы, а от охватившего его яростного бессилия что-либо сделать с этими тварями, притворяющимися людьми. И отчаянно желая хотя бы напугать, хотя бы посеять сомнение в жалких душонках, хотя бы поколебать их уверенность в своей правоте, этих уродов, которые грешат и прикидываются святыми. Будто бы так и ждут их всех у престола Божьего!

– А! А а! Аааааааа!!!!

Из пасти демона вырвался вопль, от которого у любого, кто его слышал, волосы вставали дыбом и холодело все внутри. Потом вопли стали перемежаться жуткой грязнейшей бранью – такой, от которой у присутствующих пропадало желание жить.

– Ой!! Царица небесная… – снова не сдержала ужаса старая монашка.