Последний алхимик

Но все же сильнее ее занимал вопрос, зачем ему понадобились фотографии Римо и Чиуна. По всей видимости, они были сделаны с большого расстояния. Скорее всего, снимки делались на высокочувствительной пленке – отпечатки имели большую зернистость и поэтому были не очень четкие. Римо на снимках улыбался, словно позируя для семейного альбома.

– Вы знаете этих людей?

– Почему вы спрашиваете?

– Мы подозреваем, что это опасные преступники.

– На каком основании?

– Они убивают людей.

– Если они убивают тех, кого надо, они вполне безопасны для общества.

– Вы рассуждаете мудро, сеньорита, – сказал Браун. – Вам следует понимать, что Агентство по контролю за атомной энергетикой следит за усилиями, которые вы предпринимаете в последнее время. Мы не виним вас в пропаже сырья.

– Это для меня новость, – ответила Консуэло.

– Вас хотят представить к повышению – вам предложат должность, которой не удостаивалась еще ни одна женщина.

– Что ж, от этого все только потеряли.

Браун поднял руки, выражая этим жестом поспешное согласие.

– Совершенно верно. Совершенно верно. Конечно, женщины и должны занимать такие посты. Вот вы и покажете всему миру, на что способен слабый пол.

Консуэло еще раз взглянула на фотографии.

– А что вы сделаете, если я скажу, что знаю этих людей?

– А, хороший вопрос. В конце концов, они слишком опасны.

– Так что бы вы сделали?

– А что бы вы хотели, чтобы мы сделали? За вашу собственную безопасность отвечаете прежде всего вы сами. Мы же только хотим предупредить вас об опасности – опасности, которая исходит от этих двоих.

– Я бы хотела, чтобы вы не делали ничего, – сказала Консуэло.

– Могу я спросить, почему?

– Если я вам отвечу, это будет означать, что я призналась, что видела их.

– Вы и так уже дали мне это понять, – ответил Браун.

Он сидел в кресле напротив с безмятежным выражением лица. Консуэло обставила свой кабинет без лишних украшений. Все стулья и столы были невыразительные и однообразные. В этот интерьер красавец Франциско вписывался с трудом.

Одета Консуэло была в темный костюм, который она сама называла убедительным – иными словами, ее наряд был строгим под стать обстановке.

– Я ничего вам не говорила, – ответила она с нажимом.

Браун заметил, что она слишком часто улыбается. Без конца застегивает и расстегивает пуговку. Закидывает ногу на ногу и опять ставит на пол. Облизывает губы и усилием воли заставляет себя их сжать. Было видно, что она пытается взять себя в руки.

Он встал и, подойдя ближе, положил ей руку на плечо.

– Не надо, – сказала она, но руки не убрала.

Он прижался к ней щекой. Она ощутила мягкость и гладкость его кожи. Она чувствовала рядом с собой его тело, вдыхала аромат его дыхания. Он шепнул, щекоча ей ухо:

– Я здесь, чтобы помочь вам.

Она сглотнула.

– Я офицер безопасности. И я не позволю, чтобы со мной обращались иначе, чем вы обращались бы с мужчиной.

Голос ее прозвучал твердо, но она не высвободилась из его рук. Чьи-то пальцы играли верхней пуговицей ее жакета.

– С мужчинами я тоже занимаюсь любовью, – ответил Франциско.

– О-о, – выдохнула она.

– И с женщинами.

– О-о, – повторила она.

– Ты очень красивая.

– Ты тоже.

– Я буду делать только то, что ты мне позволишь.

– Значит, вы не сделаете им ничего плохого?

– Уж во всяком случае их никто не станет арестовывать. Мне только надо знать, где они находятся. Ведь они у тебя, да?

– Да. Они меня охраняют.

– Отлично. А где они сейчас?

– Здесь недалеко.

Гладкая щека вдруг отпрянула, а руки перестали теребить ей жакет. Франциско Браун выпрямился.

– Где? – резко спросил он.

– Поблизости. Мы все собираемся в Калифорнию – в Ла-Джоллу.

– Почему именно туда? Ты ведь должна обеспечивать безопасность своего предприятия здесь, в Пенсильвании.

Испугавшись своей реакции на внезапную перемену в настроении Франциско, Консуэло отказывалась признаться себе в том, что она только что осознала.

– Но вы говорили, вам надо только знать их местонахождение.

– Законом не возбраняется сообщить мне нечто большее, – сказал Франциско. Он оглянулся – надо было убедиться, что в этой комнате их нет. – Не забывайте – я могу ходатайствовать о вашем повышении, если вы мне поможете. Можете спросить ваше начальство. Спросите у директора АКАЭ.

Она так и сделала. Как только за его спиной закрылась дверь и она собралась с мыслями, она сейчас же связалась с агентством. Глава агентства не только подтвердил то, что она узнала от Франциско, но и приказал ей оказывать ему всяческое содействие, о чем бы он ни просил. Еще он сказал, что очень доволен ее работой.

– Я очень рада, ведь обычно, когда пропадает так много урана, как на нашей станции, принято винить во всем службу безопасности.

– Мы вас очень ценим, мисс Боннер. И не в наших традициях раздавать направо и налево беспочвенные обвинения.

– Но я надеюсь, что почести вы умеете раздавать, ибо мне кажется, я напала на след. Надеюсь, что скоро смогу раскрыть это дело.

– Каким образом?

– Сами увидите.

* * *