Последний американец

Вот только зря они не обернулись. Там, почти у дверей, стоял и тихо веселился только что зашедший вслед за Кармен Диего.

Хорошо разогретый «беседой» с предыдущими остолопами, сержант среагировал на вновь подошедшего предсказуемо.

– Дай угадаю… – прищурился он. – Ты тоже вздумал сбежать от маменьки с папенькой и поступить на федеральную службу.

– Да, сэр! – браво гаркнул Джонни, тщательно сохраняя на лице весело-придурковатую улыбку. Сержант, славно позабавившийся с предыдущими двумя, открыл было рот, чтобы продолжить и с этим «латиносом», но Диего внезапно изящным жестом руки его остановил.

– Оставьте сэр, свое великолепное красноречие на таких кретинов, как те двое. Я знаю куда пришел.

– Даже так! – осклабился сержант. – И куда ты, сынок, собрался, весь такой изящный и прыткий?!

– О, сэр! Моя тупость как раз соответствует звездному десанту. Я знаю, мой ай-кью[10] достаточно низок, чтобы попасть именно туда! – Диего проиллюстрировал последние слова ослепительной улыбкой.

– Ты в этом уверен, сынок? – затрясся в беззвучном смехе сержант.

– Абсолютно! – сияя улыбкой, подтвердил Диего. – И комиссия, будьте уверены сэр, то же самое скажет!

– Ты случаем не дурак?! – тихо спросил слегка ошалевший от такого напора сержант.

– Так точно, сэр! Дурак! – не менее браво подтвердил Диего. – Ведь только такой дурак, как я, мог решить идти в строевые части.

Сержант уже не знал, то ли смеяться над этого балбесом, как конь, или… Впрочем, за его спиной находилась медкомиссия. И там чокнутых отсеивают «на раз».

– А ну-ка, дай мне твой аттестат! – недоверчиво покосился на Диего сержант и цапнул поданную папочку.

Прочитал. Хмыкнул. Еще раз смерил оценивающим взглядом фигуру Диего. Перед ним стоял юноша, прекрасно физически развитый, несколько сухощавый, но не рахитичный. Мускулистый, но явно мышцы не перекачаны в каком-то дурацком клубе бодибилдинга с боди-артом. Все в меру. И по тому, как держится, хорошо видно – он не из «маменькиных сынков», которые только что перед ним прошли на комиссию. Но аттестат… как бы не на порядок круче, чем у той красотки… и тоже, надо отметить, латинос.

– Далеко пойдешь! – хмыкнул сержант, отдавая аттестат обратно. – Я уже не спрашиваю, за каким демоном ты сюда притащился. Наверняка, как та девочка, за деньгами. Для университета.

– Никак нет, сэр! Не за деньгами. За звездами, – продолжил разыгрывать из себя радостного дурака Диего.

– На погоны? – поддел его сержант.

– Да, сэр! И побольше!

Следующие две минуты эти двое упражнялись в красноречии. Один пытался уесть стоящего перед ним, а другой не менее изящно парировал все подколки. Поняв, что новобранец слишком остер на язык, и что только армия вообще и лагерь в частности его от этой болезни могут излечить, сержант сдался. Сделал напутствие в чисто сержантском стиле, пожелав парню всего такого, что самому себе вряд ли пожелаешь, и жестом отмахнулся от балбеса.

– Спасибо, сэр, за напутствие! – сказал Диего, все так же улыбаясь и воспринимая это как есть на самом деле – как игру для залетных дураков. – Так куда мне идти?

– Слышал, что сказал тем двоим?

– Так точно, сэр!

– Вот и топай!

– Слуш… сэр!!! – отрапортовался Диего и с той же залихватской улыбочкой, что и прежде, отправился вслед за Джонни и Карлом.

– Какое остроумное ныне пушечное мясо пошло! Или, наоборот, на всю голову раненое… – фыркнул сержант себе под нос и, сложив руки на столе, принялся ждать следующих остолопов. Кисти на его правой руке не хватало. Обеих ног тоже. Но на то его тут и посадили, чтобы он одним своим видом отсекал самых тупых, нервных и поэтому непригодных для службы остолопов.

* * *

Лагерь находился в местности, мягко говоря, не жаркой. Плоская, как стол, равнина, поросшая низенькой травкой, насквозь продуваемая холодными ветрами. И среди этой равнины стояло несколько кирпичных двухэтажных зданий, в которых располагалось жилье офицеров и разнообразные службы. Кирпичными были и некоторые хозяйственные постройки, разбросанные по степи.

Для новобранцев же существовало только одно жилье – палатки. Степь выглядела скучной, однообразной и надоела практически в первый же день пребывания. Для Диего это было еще одно приключение и еще одна ступенька в выполнении Плана, в то время как на остальных его будущих сослуживцев степь подействовала угнетающе. Они унылой толпой выгрузились в эту голую степь и так же уныло, подбадриваемые командным рыком сержантов лагеря, принялись обустраиваться на будущем месте временного проживания.

Кто-то хорохорился, кто-то сохранял мрачное молчание, однако, как заметил Диего, практически все новобранцы представляли собой просто толпу. Толпу ничем и никак не связанных индивидов, даже близко не осознающих факт того, что дальше им придется вместе служить и вместе делить тяготы федеральной службы. А может быть, делить в будущем и общую могилу. Если таковая вообще будет у них.