Последний американец

Роман, который всегда ходил вместе со своим закадычным другом, кивал с меланхоличным видом, скрестив руки на груди. Стоявшие рядом люди тоже проявляли интерес к дискуссии, время от времени поглядывая в их сторону.

Сергей, чтобы не мешать разговору, тихо подошел слева и молча стал рядом, жестом поприветствовав всех присутствующих.

– Если мы говорим «свет», – продолжил Гюнтер, – то подразумеваем «добро». И наоборот. Например: «светлые перспективы» – «мрачные перспективы», «светлые идеи» – «темные мысли». Фундаментально понятия тут никак не отличаются. Отличаются только оформления соответствующими словами. Если мы заменим наше «светлое» на просто «доброе», «хорошее» или «правильное», то получится то, что подразумевают под своими семантическими конструкциями наши друзья из Темного Клана Ирби: «хорошие перспективы» – «плохие перспективы», «добрые идеи» – «злые мысли».

– Значит, их «Темный Клан», можно перевести на наши понятия как… ну… «Добрый Клан»?

– Скорее, Праведный Клан, – вмешался до этого молчавший Роман. – Это будет вернее. Кстати, и звездолет у них интересно называется: «Пламя в ночи».

– Интересно… – хмыкнул техник. – А вообще, при прямых контактах вот эта «мелочь» – разные понятия – не мешает общению?

– Никак не мешает! – с энтузиазмом заверил Гюнтер.

– Тем более что «маска» не позволит понять неправильно, – добавил Роман.

– Это та самая психическая конструкция, внедряемая каждому, кто идет на Контакт?

– Ну… «Маска» – это гораздо более широкое понятие, нежели то, что вы сказали, – возразил Роман.

– Но все равно, – вильнул в своих рассуждениях техник, – почему именно ирби вызвали такую бурю обсуждений в среде ученых «Пегаса»? То, что вы сказали только что, согласитесь, мелочь. Просто семантические изыски. Чем же еще эти ирби вас так сильно поразили?

– Да уж! – рассмеялся Гюнтер. – «Поразили» – это слабо сказано. До глубины души потрясли!

– Дело в том, что если тихие ирби вот так мечутся, – снова вклинился Роман, – то дело тут действительно не просто дрянь, а… вообще…

– Обычно такие цивилизации, как ирби, скучноваты и малозаметны, – поспешил пояснить Гюнтер. – Ну, живут себе и живут. А тут такая гиперактивность!

– Но ведь не бросать же на произвол судьбы разумных?! – удивился техник.

– Это по нашей этике следовало немедленно бросаться на помощь, кто бы это ни был, – хмыкнул Роман. – По этике ирби, они будут немедленно кидаться спасать только близких им по виду. Для всех остальных в их этике правила другие: надо немедленно сообщить о случившемся всем заинтересованным сторонам и свалить, ожидая, что, возможно, кто-то из спасающих обратится к ним за помощью. А тут… Не только сообщили, но и сами же полезли на роли непосредственных участников. Чуть ли не ведущих! Вот в чем необычность!

– Можно это списать на то, что они негуманоиды, – заметил кто-то из соседей, задумчиво разглядывая, как ледовый спутник, с одной стороны подсвеченный своим родным красным светилом, а с другой рассеянным излучением близкой голубой звезды, светящей сквозь туманность, наползает на диск газового гиганта, вокруг которого вращался «Пегас».

– Слабый аргумент, – заметил Роман.

– Не спорю! – отозвался собеседник.

– Вы не учитываете одно обстоятельство, коллеги, – вмешался Диренфурт. – А обстоятельство это – они знают историю нашего народа.

– И что с того? Мы, например, тоже знаем их историю, – отозвался все тот же ксенопсихолог, по-прежнему не отрывая взгляда от ледяного мирка, летящего в пространстве.

– Но у них не было, как и у остальных цивилизаций Кольца, такого явления, как Проклятые, – возразил Гюнтер. Видно было, что он сел на своего любимого конька, изготовившись долго и со вкусом обсуждать эпоху, которую он с таким увлечением изучал.

– Не согласен! – резко махнул рукой Роман. – Ведь у них же, у Темного Клана…

– …Был Клан, который назывался «Отверженные», – прервал его Гюнтер. Его голос при этом приобрел менторские нотки. – Но в случае «Отверженных» две ветви цивилизации разошлись очень мирно. У них и близко не было того ужаса, что постиг Землю в конце Темного Тысячелетия.

– Ты считаешь, что они нашли кого-то из… – Роман вопросительно глянул на коллегу, прервав фразу на середине.

– А ты разве не анализировал язык Йос? – удивился Диренфурт.

– Да как-то руки не дошли… – немедленно проявил сильную заинтересованность Роман. Окружающие тоже оторвались от созерцания звездных далей за бортом корабля и повернулись к Диренфурту. Сам ксенопсихолог, почувствовав, что заинтересовал окружающих, даже более того – заинтриговал, выпятил грудь и с важностью заявил:

– В фундаменте их языка лежит древний англик!

Кто-то присвистнул.

– Практически наверняка… – сказал кто-то.

– Они! Без сомнения, – тут же раздался возглас.

Шум на палубе прекратился только после вскрика одного из инженеров, по-прежнему смотрящего на звезды:

– Смотрите! Появился!