Последний амулет Блаватской

Она рванула к двери, которую видела прямо перед собой. Серафима похолодела по-настоящему. Подняв глаза, она увидела что-то вроде балкона, на котором… стоял Гуджарап и смотрел на нее. Они смотрели так друг на друга какое-то время. А сзади раздавались зловещие шлепки. Наконец он протянул ей руку. Она схватилась за нее и через секунду была уже на балконе. Он втянул ее рывком как котенка.

– Страшно? – Его глаза – близко-близко…

– Садист! – закричала она. – А если бы меня сожрал этот чертов аллигатор?!

– Варан!

– Какая разница.

– Разница есть. Я бы этого не допустил. В самый последний момент…

– «В самый последний момент…» – передразнила она его. – Зачем это все?

– Я хотел, чтобы ты раскололась…

– В чем? Я его не убивала.

– Зачем приходила?

– Я уже все объяснила.

– Кто мог его убить? Кто?

– Я хочу домой…

– Можешь оставаться тут до утра… Утром поедешь.

– Нет, – покачала она головой. – Не могу.

– Дела? Работа?

Она кивнула. Соврала. Это далось ей легко.

– Работа!

Он стоял мрачный, нахохлившийся.

– Ладно! Поехали!

На этот раз он отвез ее на машине. Она села на заднее сиденье, сжалась в комок… Только теперь она осознала, как ей страшно… Перед глазами был то варан, то глаза Леонарда… Боже! Как это все свалилось на нее.

Он довез ее до дома.

– Пока! – и растаял в ночи…

А она, придя в квартиру, еще какое-то время стояла на балконе и ощущала, как ветерок овевает ее. Потом нашла в холодильнике бутылку итальянского вина, отпила прямо из горлышка. Потом легла спать и проспала почти до полудня.

Разбудил ее звонок.

Его голос она узнала сразу.

– Прости за вчерашнее.

Она молчала.

– Закрыли тему, – повесила трубку.

Через час был звонок в дверь. Неужели он приехал к ней. Она подошла к двери.

– Кто там?

– Курьер.

Открыла дверь. Охапка белых роз. В букете записка:

«Смиренно прошу прощения. Надеюсь на продолжение сотрудничества».

Хотелось вернуть цветы. Но в последний момент передумала… Взяла розы, поставила в вазу, но букет был слишком большим – разделила его на три части. Два букета красовались в вазах, один – в трехлитровой банке. Позвонила Рудягину.

– Мне необходимо с вами срочно переговорить.

– Хорошо. Где?

– Давайте в том же баре, как в прошлый раз…

– Я буду с коллегой. Светланой. Ее вы уже знаете. Встретимся в том же составе.

– Договорились.

Когда Серафима пришла в бар, они уже ждали ее. Она села за стол.

Серафима начала без всяких предисловий.

– Меня вчера похитил Гуджарап, – сказала Серафима тусклым, бесцветным голосом.

Светлана побледнела, а Рудягин смотрел строго, сдвинув брови.

Она рассказала все по порядку, потом задала вопрос:

– Я могу написать на него жалобу?

– Конечно! – воскликнул Рудягин. – Это ваше право – жаловаться на превышение полномочий.

– Не так все просто, – возразила Светлана. – Формально вы можете… но… э… это не совсем по-человечески.

– «По-человечески»? – вскинулась Серафима. В этот момент ей казалось, что она может убить ее. – Чего я только не натерпелась. Он ворвался вечером в мою жизнь. Увез непонятно куда. Вы говорите так, словно оправдываете или выгораживаете его. Неудивительно, что в полицейских органах творится такой беспредел…

– Вы, конечно, правы. Но разные обстоятельства…

– Интересно, какие? – с легкой издевкой спросила Серафима.

– Это его родственник. Кроме того, он был в боевых командировках на Балканах, в Чечне, Африке… Он считается ценным специалистом. Асом в своем деле. Его ценит начальство, любят коллеги. На него всегда можно положиться. Леонарда еще иногда называют «летучим голландцем». А некоторые из его командировок настолько засекречены, что он никому о них не говорит, а чем он занимается, знает только непосредственное начальство и очень узкий круг лиц. От этого у кого угодно голова поедет.

– Вы хотите сказать, что он псих? Как таких держат в полиции?

– Он не псих. Просто… то напряжение, которое он испытывает на работе… Впрочем, поступайте как хотите… – упавшим голосом сказала Светлана.

– Подумаю, – пообещала Серафима. – Он извинился. Сказал, что «смиренно просит прощения».

Про курьера и розы она умолчала.

Пиво было кислым, гренки пережаренными.

– Смиренно прошу прощения? Леонард? – воскликнула Светлана. – Не может быть! Это вообще не в его стиле…

– Да уж, что в его стиле, я поняла… – протянула Серафима.

Светлана открыла, а потом закрыла рот. И как-то странно посмотрела на Серафиму.

Глава одиннадцатая. Одинокая принцесса

Когда уходите на пять минут, Не забывайте оставлять тепло в ладонях. В ладонях тех, которые вас ждут, В ладонях тех, которые вас помнят…

Омар Хайям

Серафима снова вернулась в город, но на этот раз остановилась не у Жанны, а в гостинице. Ей показалось странным, что Вера Борцова и Алена Розова умерли почти одновременно. Как бы поподробнее узнать о Вере? В интернете была информация об ее отце, бывшем мэре Викторе Борцове: скандал с молодой любовницей, обвинения в коррупции.