Последний барьер

Это был ничего не значащий вопрос – дань условностям, но, услышав его, Эдамс оцепенел. Я отрицательно покачал головой.

– Ну что ж... очень мило провела у вас время, мистер Хамбер. Большое спасибо за джин. Надеюсь, отняла у вас не слишком много времени.

Она попрощалась за руку с Хамбером, Эдамсом и, наконец, со мной.

– Как хорошо, что вы вернулись. Я уж думала, мы не увидимся. Думала, ищи-свищи теперь мой свисточек. – Она очаровательно улыбнулась.

– Да, – засмеялся я, – нам с вами повезло.

– Ну, тогда до свидания. Еще раз спасибо, мистер Хамбер, – сказала на прощание она, и Эдамс открыл ей дверь. Через плечо Хамбера я увидел в окно, как она идет по двору к своей машине. Открыла дверцу, включила двигатель, приветливо махнула рукой Эдамсу и уехала.

Эдамс шагнул в комнату, захлопнул за собой дверь, запер ее и положил ключ в карман. Хамбер был явно озадачен – никак не мог понять, что происходит.

Глядя на меня, он произнес:

– Ты знаешь, Рок какой-то другой, будто подменили.

– Рок, черт бы его забрал, Бог знает что за птица.

Да, положеньице. Есть, правда, один плюс – не нужно больше лебезить перед ними, поджав хвост. Я могу разговаривать с ними на равных, а это уже не так мало.

– Ты хочешь сказать, что про свисток знает не Элинор Таррен, а Рок?

– Разумеется, – нетерпеливо бросил Эдамс. – Неужели ты, Хедли, до сих пор ничего не понял, черт возьми! Похоже, его подослал по нашу душу Октобер, хотя, убей, не знаю, как он мог докопаться...

– Но Рок всего лишь конюх.

– "Всего лишь"! – разъярился Эдамс. – Ты считаешь, этого мало? У конюхов длинные языки, не знаешь разве? И глазами Бог не обидел. Да ты посмотри на него. Разве похож он на безмозглого червяка, каким прикидывался?

– Что бы он ни сказал, поверят все равно тебе, – заметил Хамбер.

– Он никому ничего не скажет.

– То есть как?

– Я убью его, – сказал Эдамс.

– Что ж, пожалуй, так будет спокойнее, – согласился Хамбер, словно речь шла об уничтожении лошади.

– Вас это не спасет, – прервав их я. – Я послал отчет стюардам.

– Один раз мы такое уже слышали, – не поверил Хамбер, – но это был просто блеф.

– Я не блефую.

– Послал или не послал, – взвился Эдамс, – все равно ему одна дорога – на тот свет! Дело не только в свистке... – Он умолк, сверкнул на меня глазами и добавил: – Ты провел меня. Меня. Как?

Я не ответил. Сейчас не самое подходящее время для приятной беседы.

– У этого щенка, – задумчиво произнес Хамбер, – есть мотоцикл...

Дверь во двор заперта, а дорогу к окну мне преграждал Хамбер, стоявший возле стола. Допустим, я заору – кто прибежит? Только Касс. Уж конечно не орава забитых конюхов. Они и не знают, что я здесь, а хоть бы и знали, помогать не станут. И Эдамс, и Хамбер выше меня ростом, шире в плечах, особенно Эдамс. У Хамбера в руках – палка, да и Эдамс вряд ли пойдет на меня с пустыми руками.

С другой стороны, я моложе и сейчас в отличной форме – не зря я пахал на них как вол. На голове у меня шлем. Могу бросать что попадется под руку... Может, мои шансы не так и плохи?

Около стены у двери стоял деревянный полированный стул с кожаным сиденьем. Эдамс поднял его и пошел на меня. Хамбер остался на месте, только переложил палку из одной руки в другую, изготовившись к бою.

Глаза у Эдамса стали совсем мутными, на губах заиграла зловещая улыбка. Он громко сказал:

– Заодно можем и развлечься. Сгоревший в катастрофе труп никто разглядывать не будет.

Он взмахнул креслом. Я ловко увернулся, но при этом приблизился к Хамберу, и тот не преминул крепко хватить меня палкой по плечу, она просвистела в сантиметре от уха. Я споткнулся, упал, покатился по полу. Вскочил на ноги в самое время – Эдамс со всего маху грохнул стулом об пол. Одна из ножек оглушительно хрустнула, Эдамс наклонился и поднял ее. Крепкая прямая ножка с квадратным основанием, а верхний конец – в месте излома – острый, страшный.

Эдамс расплылся в улыбке и отшвырнул в угол остатки стула.

– Вот так, – процедил он. – Теперь мы порезвимся.

Понятно, какое-то время они оставались относительно целыми и невредимыми, я же нахватал изрядное количество синяков, а на лбу сильно кровоточила ссадина – Эдамс пустил-таки мне кровь своей остроконечной ножкой от стула. Счастье, что на голове у меня шлем, да и увертываюсь я, как оказалось, не хуже пикадора. Я в ответ пинал их ногами.

Хамбер, человек не особо подвижный, знал свое дело четко: охранял окно, а как только я оказывался в зоне его действий, пускал в ход палку. Я с самого начала пытался выхватить у них либо палку, либо ножку, пробиться к сломанному стулу или найти какой-нибудь предмет для бросания, но все впустую: руки мои отчаянно саднили, и Эдамс сразу раскусил мои намерения насчет сломанного стула и не подпускал меня к нему. А кидать... Все, что можно кинуть, стоит на столе у Хамбера, за его спиной.