Последний богатырь

– Всё, их время вышло! – проследил Филипс, как последняя песчинка пафосно скатилась в часах. – Пусть горнисты трубят наступление по всему фронту! Мы начинаем захват… то есть долгожданное освобождение богатой ресурсами территории от рунийцевских оккупантов.

Трубы затрубили наступление по всему фронту, но только стальная конница собралась двинуться вперёд, как на опушке с фронтальной стороны показалась одинокая человеческая фигура. Фигура остановилась и, привлекая внимание, энергично замахала рукой.

– Это что ещё такое? – разнервничался храбрый король, чувствуя себя не в своей тарелке под пристальным взглядом «серого кардинала». Как и «серый», не любил Филипс всяких там сомнительных сюрпризов на войне, особенно с вражеской стороны. – Отправьте парламентёра узнать, что надо этому аборигену.

После короткого военного совета генералитет-адмиралитет единогласно, и даже единоначально решил отправить на переговоры уже известного нам с вами дипломата сэра фон Телефакса. Почему опять его? Ну, во-первых, потому что он однажды уже имел опыт дипломатического общения с коварными руничами, даже с самим главным «коварником» – рунийским князем, и вернулся оттуда живым и, что совсем странно, невредимым, а во-вторых, если вдруг там засада, потерять его было не жалко.

Гордый своим назначением сэр фон Телефакс, подбоченясь в седле, степенной рысью устремился к одинокому человеку, на ходу придумывая тонкие дипломатические ходы по ведению дискуссии с противником. Спустя минуту он, обескураженный скорыми переговорами, вернулся к королевской свите.

– Кто это и чего он хочет? – спросил король, едва фон Телефакс слез с коня и принял согбенную позу докладчика.

– Представился руниийским народным богатырём, Перебором Славным Малым, сыном легендарного Светлогора Миротворца, – пожирая преданным взглядом своего сюзерена доложился факс Телефон, пардон, фон Телефакс. – А хочет он, ни много, ни мало, сотворения мира между ними и нами, Ваше Величественное Величество!

– Чего, повтори! За кого он меня принимает?!

– Не знаю, сир, я старый солдат и льстивых слов любви в своём лексиконе не имею, – ответил рыжий парламентёр и воспроизвёл короткий, но весьма ёмкий встречный ультиматум богатыря. – А если дословно, то он так и сказал: «Миру мир – вассалам дембель!». Потом добавил, «ребята, давайте-ка от греха подальше, кругом и, по-ахлицки, хоу гом, или как там ещё». Всё!

По приказу короля ему подали подзорную трубу, в которую он внимательно рассмотрел переминавшегося с ноги на ногу «рунийского богатыря» (это словосочетание в кавычки заключил в своём возмущённом уме сам Филипс) и немало разозлился.

– Этот рунийский князь Свистослав, он что себе позволяет!!! – в гневе произнёс король, поглядывая на «серого», надеясь, что он производит хорошее впечатление на своего… э-э, гостя из одной союзной державы. – Мало того, что сам не приехал и войско не привёл, он ещё сюда какого-то камикадзе деревенского розлива отправил. Мы тут как дураки во главе со мной три дня кирасы драили, натирали перед битвой, кучу денег на наёмников истратили, вассалов от сельхозработ отвлекли, а этот Свистослав так с нами обошёлся. Это, однозначно, война, причём теперь он одной волостью не отделается, мы на Нерезиновград пойдём, как легендарный рейхс-император Бонадольф. Трубите атаку!! Нах остен!!!

Проревел варварский клич король (хотя его ещё домашние предупреждали ну «нах» ему этот «остен» сдался, живи мирно, нет же, решил расширяться «по совету друзей»). Выхватив свою шпагу (для лёгкости сделанную из папье-маше и покрашенную серебрянкой), Филипс, во главе своей свиты гордо помчался… за войско, чтобы не только не мешать своему рыцарскому сброду разделаться с наглецом-одиночкой, но и кое-где умело руководить им. Не отставал от его горделивой свиты (но и не смешивался с толпой, держался особнячком) и человек «в сером».

Стальная рать, изготовившаяся к блиц-кригу, после освобождения плацдарма от королевской свиты, по команде короля ощетинилась копьями и тяжёлой лавиной поскакала вперёд.

От топота копыт пыль по полю летит. От бряцанья доспехов, в ушах сплошное эхо. От блеска их кирас, слезой исходит глаз. Короче говоря, от такой впечатляющей картины любой прозаик менестрелем запоёт (да, да, наглядный пример в лице вашего верного слуги). От такой мощи любая орда содрогнётся и перед рыцарством в мольбе прогнётся. Любая, но только не Перебор-богатырь.

Тот, по простоте своей душевной, уж больно надеялся на силушку свою богатырскую и, конечно же, на Златорез, волшебное сверх-оружие полубогов.

– Вот и настала пора, преподать урок супостату многочисленному, – прошептал Перебор своему помощнику, драгоценному магическому мечу.

Взявшись за рукоять, он рванул меч из ножен.

Не тут-то было! Меч сидел в ножнах как впаянный. Богатырь поднатужился, вытягивая меч, но у него вновь ничего не вышло. А расстояние между ним и стальной рыцарской лавиной сокращалось со скоростью звука, ну или почти с ней. Ещё пару мгновений и эта лошадино-рыцарская махина раздавит незадачливого богатыря.