Последний бой КГБ

И так далее. Только положишь трубку, кто-то звонит, вспыхивают кнопки на пульте внутренней связи – это или краткие сообщения начальников подразделений по текущим делам, или просьбы принять с докладом. Я отвечаю на все звонки – по-видимому, сказывается мое плебейское происхождение. Настоящие, прирожденные руководители, выходцы из партийного аппарата, никогда не отвечают на звонок сами. Им об этом докладывают секретари и помощники. Кстати, эта манера, сохранившаяся у деятелей ЦК даже в период надвигающейся катастрофы, вызывает ярость у Крючкова: «Я звоню такому-то по первой «кремлевке». Секретарша берет трубку, спрашивает, кто звонит, я говорю: «Крючков», а она еще уточняет: «Откуда вы, товарищ Крючков?» Владимир Александрович в пустяковом симптоме улавливает тяжкую болезнь партийного (а оно все еще и государственное) руководства – боязнь общения с людьми, страх перед соприкосновением с жизнью.

На проводе Кабул, слышимость прекрасная, линия надежно защищена и позволяет вести секретные переговоры.

Ревин кратко докладывает обстановку. Ночью Кабул был обстрелян пятью реактивными снарядами, есть жертвы. В Логаре продолжаются ожесточенные бои между отрядами Хекматияра и бандами Исламского общества. Обстановка вокруг Хоста ухудшается. Дорога на север открыта, колонны грузовиков проходят из Хайратона в Кабул. В общем, существенных изменений нет.

– Как чувствует себя Доктор (так в своем кругу мы называем президента Наджибуллу)?

– Доктор сердит на нас. Он хочет, чтобы Москва депортировала Гулябзоя, Карваля и других заговорщиков, ему непонятно, почему мы этого не делаем.

Весной в Кабуле министр обороны Танай пытался совершить государственный переворот. В ходе ожесточенных непродолжительных боев заговорщики были сокрушены, Танай бежал из Кабула. Бывший министр внутренних дел Гулябзой к тому времени уже находился в Москве в качестве посла Афганистана. В Москве же проездом и, видимо, не случайно находился один из лидеров халькистского крыла партии «Ватан» Карваль. Опираясь на материалы следствия, свидетельствующие о прямом участии Гулябзоя и Карваля в заговоре, Наджибулла настойчиво требовал их выдачи. Советских войск в Афганистане нет; президент сумел сдержать натиск оппозиции, сорвать попытку переворота, сосредоточить в своих руках власть. Он волен в своих решениях – Гулябзою и Карвалю грозит смертная казнь. Возможно, еще два-три года назад к этим гостям Москвы пришли бы незнакомые им, молчаливые люди, усадили в автомашины с затененными стеклами и в ночное время отвезли на аэродром в Чкаловском, где стоял бы с прогретыми двигателями самолет на Кабул. Могли бы в наших душах шевелиться всякого рода сомнения: живые люди, да и Гулябзой для нас не один из безликого множества – в 1979 году советская разведка спасла его от неминуемой расправы. Смертный приговор тогда вынес ему Хафизулла Амин, и мы его прятали в Кабуле от преследователей. Все это мы могли бы вспомнить, но тем не менее повезли бы Гулябзоя на суд и расправу и каялись бы потом, поминали бы нашего друга-пуштуна. Время изменилось!

Прошу Ревина убедить Доктора, что его требование нерезонно и невыполнимо. Кажется, в Кабуле трудно понять, что происходит в Москве. Доктор весьма умен, но и он не может осознать, что его друзья в Советском Союзе стремительно утрачивают позиции. Американцы требуют его головы – советское руководство не сможет им отказать. Поупрямится для приличия и сдастся.

Сообщаю, что скоро в комитетах Верховного Совета будет рассматриваться вопрос о помощи Афганистану на 1991 год. Демократы попытаются сбивать Верховный Совет с толку. С одной стороны – они, с другой – американцы. Наши предложения об оказании помощи должны быть хорошо обоснованы.

Какие-то умники из аппарата ЦК придумали в свое время скользкий термин «интернациональный долг»: Советская армия выполняла в Афганистане «интернациональный долг». Если Наджибулла падет, пламя войны перекинется на советскую Среднюю Азию. Речь идет не об абстракциях, а о государственных интересах страны.

Сможет ли Ревин дать понять Наджибулле, что ему не следует рассчитывать на помощь и поддержку с Севера, даже если они будут обещаны?

Ревин обещает прислать свои предложения, обсудив их с послом Б. Н. Пастуховым.

Тут же докладываю о разговоре с Кабулом Крючкову. Говорю, что сейчас надо дать Наджибулле как можно больше военной техники, боеприпасов, помочь ему создать запасы для продолжения войны, ибо скоро советская сторона бросит своего союзника, а американцы, пакистанцы, саудиты не откажутся от своих целей в Афганистане, и поток оружия оппозиции не иссякнет.

– Запасы создавать надо, вы правы. А насчет поддержки мы еще посмотрим… Да-а-а, и Гулябзоя с Карвалем, конечно, отдавать нельзя.

Мне прекрасно известно, что Крючкова одолевают сомнения, сможем ли мы поддержать Наджибуллу и что он сделает все возможное, чтобы наша помощь не прекращалась. У разведки на этот счет иллюзий нет.