Последний час декабря

– Да почему же? – не соглашалась подруга. – Я не жестокая, я реалистка, это ты у нас вдруг стала сентиментальной. Чуть что – глаза на мокром месте.

– Это не просто интрижка, это любовь! – настаивала Ольга. – Без любви дети не родятся!

– Ну не смеши меня! – отмахивалась подруга.

Ольга злилась на нее, на ее черствость, непонимание, обвиняла в «неприкрытом цинизме». Они ссорились, допивали коньяк, подруга уезжала, а расстроенная Ольга снова принималась плакать. И так до следующей встречи.

Она могла заплакать на улице, увидев папашу с коляской. Утирала слезу, услышав, как ребенок кричит «папа!».

Она – девочка из благополучной московской семьи, обожавшая своего отца, казавшегося ей большим и сильным, особенно если он сажал ее на плечи, и оттуда сверху она смотрела на окружающий ее мир с восторгом и чувством легкого превосходства. Никогда в жизни никто не любил ее так, как отец, и ни один мужчина не мог дать ей того чувства абсолютной защищенности и счастья, как в детстве, когда она верила в чудеса и в Деда Мороза, а в Новый год сбывались все ее детские мечты.

И теперь, став мамой, она страстно желала дать своему сыну все то, что сама получила в детстве, пусть ей тоскливо, пусть ничто не радует, но Ваня об этом не узнает, у него будет праздник, о котором он сможет вспоминать в зрелые годы.

Во второй половине декабря работы прибавилось, чтобы все успеть, пришлось брать на дом, Ольга уже была не рада свалившемуся как снег на голову заказчику. Из-за этой внезапной работы она света белого не видела: утром отводила Ваню в сад, возвращалась, садилась за компьютер и не выходила из-за стола до вечера. Вечером же, спохватившись, бежала в сад, Ваню никак нельзя было забирать последним, он куксился, капризничал и требовал к себе внимания. Новая воспитательница, мило улыбаясь, спросила:

– Вы Ванина бабушка? – Вопрос прозвучал так неожиданно и так обидно, что Ольга на несколько мгновений лишилась речи. Кровь резко прилила к щекам, она судорожно вдохнула, сдерживая близкие слезы.

– Это моя мама! – с гордостью представил ее Ваня. – Бабушка меня никогда не забирает.

– Ой, извините, – засуетилась молоденькая воспитательница, – я недавно, еще не всех запомнила…

Ольга натянуто улыбнулась. Даже огрызнуться не смогла, сил не было.

На улице сын не отпускал ее руку, шагал, время от времени останавливаясь и заглядывая в лицо:

– И вовсе ты не похожа на бабушку… В смысле, ты на нее похожа, конечно, потому что она же твоя мама. Не слушай эту воспитательницу, она глупая и ничего не понимает, ты самая красивая.

Ольга невольно рассмеялась, спросила лукаво:

– Красивее Лизы?

Ваня сосредоточенно замолчал, обдумывая ответ.

– Видишь ли, мама, – начал он очень торжественно, – я еще не совсем понял, кто мне больше нравится, Лиза или Виолетта. Так что я не смогу ответить на твой вопрос, к тому же ты моя мама, как можно сравнивать?! – Он демонстративно пожал плечами. Обида улетучилась.

– Берегитесь, девы! – пропела Ольга, с улыбкой глядя на сына.

После улицы, едва войдя в квартиру, Ольга вдруг заметила бардак в прихожей, попыталась вспомнить, когда же она в последний раз делала генеральную уборку. И не вспомнила.

Ванная и кухня тоже пребывали в плачевном состоянии.

Ваня крутился рядом и выспрашивал:

– Как ты думаешь, если я сейчас напишу письмо Деду Морозу, он еще успеет купить для меня «Лего»?

– Да-да-да, – забормотала Ольга, – Новый год, подарки, конечно, я помню…

– И еще нужен костюм для утренника, – не отставал Ваня.

– Ну разумеется…

«Хорошо бы еще приобрести путевки в какой-нибудь пансионат, – подумала она, – но цены на новогодних каникулах запредельные! Придется обойтись билетами на елки».

Работу она закончит ночью, а завтра непременно вызовет уборщицу, одной ей не справиться…

После полуночи, когда глаза, казалось, были засыпаны песком, шею ломило нещадно, а в голове бродили обрывки чужих фраз, Ольга, отправив заказчику завершенную работу, зашла, по обыкновению, в Фейсбук и, не особенно задумываясь, зачем она это делает, написала: