Последний час надежды

Компьютер! Да, ведь в нём все документы по компании. Я забрал портфель и вышел в гостиную Некоторое время стоял, смотрел на фонтан. Нет, я не готов. Честно признаюсь, но выбора нет. Если что, начну учиться прямо сегодня.

Голова закружилась. Я едва не полетел кубарем. И сразу же на душе полегчало, словно я не боялся пять минут назад выйти в коридор. Словно ленивый школьник, который знает, что не готов к контрольной и хочет остаться дома, не идти в школу.

Дверь номера мягко затворилась за мной. Отель уже жил обыденной жизнью, здесь и ночью, и днём по коридорам ходит обслуга, да и гости далеко не все ложатся спать вечером и просыпаются только утром. Времени ещё много, пора позавтракать. От этой идеи а душе стало совсем хорошо.

Забавно. Я уже заметил: когда платила Ники, к нам никто не подходил — знали, что она не оплачивает наличными, а официантам и остальным вручает чаевые у самых дверей. А мне приносили счёт. Не знаю, мне нравится расплачиваться наличными, что-то в этом есть. Цифры на экране компьютера — просто цифры, а попробуйте поднять чемодан, в котором пара миллионов евро, и поймёте, что это не просто семь цифр.

…Когда подъехала машина, я уже был готов. Почитал документы, пришедшие письма (их вначале отсеивает секретарша, я читаю только то, с чем она сама не разобралась). Посмотрел на сводки, «освежил память» — узнал, сколько в моей империи компаний в каких странах и всё такое.

Шофёр тут же завёл разговор о погоде, узнал, понравилось ли мне моё путешествие. Да, я нашёл у себя в кармане пару билетов — ездил отдыхать на Кубу. Райский уголок, что ещё сказать!

И мне нравилось, что он трещал без умолку. Значит, не первый день и даже месяц я с ним езжу. Прошлое возникало у меня в памяти — прошлое, которого не было совсем недавно. Но странно: стоило мне вспомнить, что я приехал в Университет из Сант-Туаре, и возвращалось другое прошлое. Стоило сказать себе, что я «бриллиантовый принц», и прежняя жизнь отступала, пряталась, и возникала другая — где я всего три года назад унаследовал от отца «Бриллианты Деверо» — после того, как отец погиб в автомобильной катастрофе.

А в прошлой жизни я так и не узнал, куда делся отец — знаю только, что мама считает его мёртвым. Она ни разу ни словом не обмолвилась, что с ним стало. Пока Доминик не «разоблачила» отца и меня…

Я потряс головой.

— Приехали, мсье Деверо, — повторил шофёр, ослепительно улыбнулся. Только теперь я разглядел его. Чернокожий, откуда-то с севера Африки, короткие усики почти незаметны. Я даже вспомнил, когда и где я его нанял — когда-то он работал в Ле-Тесс таксистом.

— Как семья, мсье Канье? — прошлое приходило с такой скоростью, что кружилась голова.

Он улыбнулся шире.

— Завтра день рождения у дочурки, — он подмигнул. — Вы обещали мне…

— Конечно, мсье Канье. Завтра и послезавтра у вас выходной.

Я пожал ему руку (мама очень этого не любит… но меня это больше не волнует) и направился ко входу. Только теперь я заметил охранников — почти все они родом из Сант-Туаре. Сам не знаю, как так получилось.

Я дошёл до лифта и… память кончилась. Что теперь? Что дальше? Вроде бы мне на восемнадцатый этаж, и далее направо… В лифте я был один. Я всегда езжу в лифте один? Не помню.

Точно, направо. Я остановился перед нужной дверью (моторная память, голова не помнила, но помнило тело) и повернул ручку.

— Мсье Деверо, — госпожа Шварц оказалась совсем молодой девушкой, а по голосу я представлял её внушительной, крупной дамой. — Вас ждут, — она улыбнулась и проводила меня к левой двери — зал заседаний.

Внутри был человек. Хоть убейте, я не знаю его имени, и кто он такой. Он тут же встал и улыбнулся. Сухо, надо заметить. Без чрезмерной радости.

Так. Я полез в карман. Я вроде записывал, с кем я должен сегодня увидеться, может, там…

Первой мне попалась записка Ники. Не знаю, зачем я развернул её. Но развернул — и оторопел. Там была совсем другая надпись:

«Это мсье Джузеппе Батистини, ты собираешься назначить его директором предприятия, которое покупаешь сегодня у Фрейена».

Я чуть на пол не упал. Сжал записку в кулаке, началась дрожь, не мог её унять. Мсье Батистини… сеньор Батистини изменился лицом, приостановился на пути ко мне.

— Всё хорошо, сеньор Батистини, — я указал ему на соседнее кресло. Он — с явным облегчением — вздохнул и уселся. — Привыкаю к родному климату, — на Кубе я провёл почти три недели. — Рад видеть вас в добром здравии.

Он энергично пожал руку. Теперь я внимательно рассмотрел его — широкоплечий, загорелый, с совершенно квадратным лицом, лоб прорезан десятками морщин. Но не старик. Старомодный костюм, чёрный в красный горошек галстук. Знаю, что он всегда экстравагантно одевается.

Что-то нашло на меня — я снова развернул записку. Там вновь была иная надпись:

«Расспроси его о сделке, пусть выскажет своё мнение».

Так я и сделал. И перестал бояться. Память, ложная ли, подлинная, возвращалась, и пусть я пока крайне мало знал, как управлять такой компанией, у меня были люди которые могли дать нужный совет. Пока что мне очень нужны советы.